– Вот и хорошо, – удовлетворенно хмыкнул Ярослав. – Договорились.
Он тут же включил свою ненаглядную трубку цвета бордо. Творение фирмы «Бенефон» откликнулось веселым трезвоном, и Ярослав погрузился в переговоры.
«Даже телефон отключал, очень задела его медицинская темка», – отметила про себя Лизавета.
– Значит, про страхование пока не планируйте, – решил вставить руководящее словечко Борюсик.
Лизавета не стала объяснять главному, что планирование выпуска вообще не входит в сферу ее служебных обязанностей. Это работа ответственного выпускающего редактора. Как ведущий программы, она может придумать тему для корреспондента. Как корреспондент – выполнить задание редактора. Но планы – не по ее части.
– Про страхование ничего не будет. – Лизавета встала. – До свидания.
Начальники не стали ее задерживать. Когда Зорина вышла из кабинета Борюсика, на часах было четверть девятого. Из-за воспитательно-профилактической беседы она не только пропустила собственный репортаж, но и лишилась последней возможности успеть на свидание.
Если Бог решает кого-нибудь наказать, он подсовывает ему дурака начальника или сразу двух дураков – этот неутешительный вывод не помешал Лизавете быстро собраться, выскочить на Каменноостровский и поймать машину. Она опаздывала на сорок минут. «Будем считать, что это пустяк», – решила Лизавета. Во всяком случае, по меркам Интернета, в котором столько времени проводил Сергей Анатольевич Давыдов.
Кирилл Айдаров просмотрел Лизаветин репортаж от начала до конца и даже пожалел, что не записал его на видео. Обскакать она его, конечно, не обскакала. После брифинга, организованного милицией, Кирилл пошел к Машеньке. Ее словоохотливая мама рассказала ему, как она утром пошла в «Тутти-Фрутти» за рогаликами к завтраку.
– Очередь была небольшая. У них, знаете ли, всегда около десяти очень свежая выпечка. – Оксана Максимовна придвинула блюдечко с вареньем поближе к гостю. – Вы попробуйте, попробуйте. Я сама делала это крыжовенное желе.
Кирилл с удовольствием положил себе и крыжовенного. Вишневое и клубничное он уже попробовал. Журналист Айдаров был сладкоежкой и сибаритом. Причем нисколько этого не стеснялся. Он откровенно наслаждался уютом Машенькиной квартиры и чаепитием, устроенным ее мамой.
Графинчик с самодельной наливкой на столе, крохотные рюмочки, красивый сервиз, печенье в сухарнице, льняные салфетки. Все как в лучших домах Филадельфии и Лондона.
Мама его подружки, черноглазая, пухленькая, с ямочками на щеках, была воплощением семейственности и безмятежности. Кирилл и за Машенькой стал серьезно ухаживать только тогда, когда познакомился с Оксаной Максимовной. Сама девочка, худая и капризная, носившая коротенькие юбчонки и мечтавшая стать не то Комиссаржевской, не то Мишель Пфайфер, казалась совсем другой. Но Кирилл свято верил в народную мудрость, которая гласила: «Хочешь узнать, какой станет твоя суженая через двадцать лет, взгляни на будущую тещу».