– Значит так, леди. Вы садитесь сзади. – Уолтер приветливо распахнул дверцу синего «Фольксвагена». – Если что будет непонятно, спрашивайте.
Лизавета уже привыкла, что здесь всех плохо знакомых дам называют леди, а потому не сделала книксен, прежде чем залезть в автомобиль.
– Меня зовут Элизабет, по-русски Лизавета, но если вам трудно выговорить такое длинное имя, можете называть меня Лиз.
– Ли-за-фетта, – пропел Уолтер. – Как-нибудь справимся. Правда, Джимми?
Джимми только кивнул и тронул машину с места.
– Это наш участок, мы знаем здесь каждый дом, каждую улочку и закоулок, – начал полицейскую экскурсию Уолтер.
Они ехали очень медленно. Километров тридцать в час, не больше. Джимми спокойно рулил и помалкивал. Уолтер болтал. Но оба зорко поглядывали по сторонам. Один раз притормозили – Джимми высунулся в окно и что-то крикнул компании юнцов, игравших на обочине в футбол.
– Что он им сказал?
– Что пора спать.
Лизавета машинально глянула на часы.
– У нас школьники не имеют права шляться по улицам после девяти вечера, – ухмыльнулся Уолтер.
– Вчера около одиннадцати я была в Сохо. По-моему, половина гуляющих там в это время – школьники лет шестнадцати.
– Это не наш участок.
Путешествие, точнее, патрулирование продолжалось. Резко и невнятно пролаяла рация. Уолтер взял трубку, коротко с кем-то переговорил. Сказал несколько слов напарнику. Тот ударил по газам. Теперь они не тащились, а неслись по внезапно стемневшим улицам, лихо вписываясь в крутые повороты. Вообще-то Лизавета не боялась скорости, но в Англии она никак не могла привыкнуть к левостороннему движению, и всякий раз, когда они круто сворачивали от поребрика влево, ей казалось, что они лоб в лоб поймают встречный автомобиль. Молчаливый Джимми был классным водителем, и в аварию они не попали.
– Куда мы приехали? – поинтересовалась Лизавета, когда «Фольксваген» остановился у темного многоэтажного дома.
– Был звонок, что здесь подростки курят травку, – охотно ответил Уолтер. – Пойдем проверим…
– Можно я с вами?
– Только тихо!
Они крались по черной и темной бетонной лестнице. От лифта, к которому было шагнула Лизавета, полицейские отказались, пояснив, что шум может вспугнуть теплую компанию.
Ступеньки были грязные и крутые, от стен пахло не то рыбой, не то кошками, в общем, бедностью. «Самое подходящее место для жуткого преступления», – подумала Лизавета. А заодно стала прикидывать, как они втроем, вернее, вдвоем – свои бойцовские качества Зорина оценивала не слишком высоко, – справятся с группой обдолбанных тинейджеров, которым после двух-трех косячков и море по колено, и вообще все по барабану.