Немного помолчав, древняя голограмма продолжила:
- После всего, что нам удалось пройти, мы оказались заблокированы на этой проклятой планете. Нас осталось совсем мало. Пища и боеприпасы подходят к концу, а жнецы все лезут и лезут. Долго мы не продержимся. Именно поэтому я оставляю этот голохрон здесь, под защитой склепа Силы. Используйте эту информацию разумно. Я не хочу больше прятаться по пещерам. Сегодня мы соберем все, что у нас осталось, и попробуем вырваться с планеты. Шансов мало, но лучше уж так. Мы сделали все, что могли. Теперь ваша очередь.
Гробовая тишина длилась бесконечно долго. Первой, у кого не выдержали нервы, стала Эшли. Громко выругавшись, она подошла к деактивировавшемуся голохрону и, ни к кому конкретному не обращаясь, спросила:
- Это что же получается? Те самые хаски с прошлого цикла, это коллекционеры. Экстремистская организация – «Цербер», фальшивое супероружие – «Горн». Тогда ложный пророк это…
- Я! – Шепард резко развернулся. – Они все просчитали! До мелочей!
Капитан потерянным взглядом осмотрел свою команду. Страх, недоверие, отрицание, отчаяние – людей переполняли противоречивые эмоции. Сделав над собой усилие, Шепард приказал собрать все, что было в комнате и возвращаться к точке встречи с «Нормандией».
___________________________
Система, в которой «Нормандия» вынырнула со сверхсвета после бегства с Илоса, не имела собственного названия, что не было редкостью для систем в малоизученном скоплении Пространства Пангеи. Вокруг умирающего красного гиганта вращалась всего одна планета – грязно-розовый газовый гигант с несколькими маленькими спутниками.
Корабль лег в дрейф на орбите единственной планеты, и команда занялась обязательными после боя и вхождения в атмосферу проверками. Все, кто участвовал в десанте на Илосе, по возвращении на корабль ни с кем не общались, но общее подавленное состояние каким-то невероятным образом распространилось на весь экипаж. Даже в обеденное время на жилой палубе не было слышно обычного оживления. Люди буквально чувствовали, что всё изменилось. И не в лучшую сторону. Джокер, посмотрев запись древней голограммы, сделанную СУЗИ, тоже впал в депрессию и даже перестал выдавать свои дежурные шутки. Так прошли первые сутки.
Как только по бортовому расписанию настала «ночь» и корабль переместился в тень газового гиганта, во всех отсеках и переходах было притушено освещение. В гнетущем молчании команда разбрелась по местам отдыха, оставив на своих постах лишь дежурную смену. Когда последний человек, задержавшаяся в душевой Саманта Трейнор, покинула мрачный коридор жилой палубы, абсолютно бесшумно из темноты шагнула Реван. Оглядевшись по сторонам, она решительно направилась в сторону кают-компании.