Наконец-то прыгоход забрался на бетонную площадку и встал прямо, лишь слегка переминаясь с ноги на ногу, как курица, готовящаяся снести яйцо. Кубатай ткнул в какую-то кнопку на пульте, достал из кармана горсть семечек и принялся их задумчиво грызть. Я с удивлением заметил, что семечки лежат у него на ладони какими-то длинными цепочками. Словно были приклеены друг к другу. Потом я понял — семечки синтетические, а в ленту склеены, чтобы можно было щелкать быстрее. Но спросить я не успел, потому что внезапно включился гипносон.
Очнулся я, когда прыгоход начал по лесенке спускаться с бетонной площадки — видимо, она и была той самой кочкой, по которым они прыгали. Вокруг уже не было никакого парка с громадиной Департамента. Голая равнина, на которой дул холодный даже сквозь стекло ветер и лишь редко-редко стояли в больших горшках слегка заиндевелые пальмы. А небольшое зданьице с вывеской «Приют усталого желудка» окружало такое море прыгоходов, что становилось ясно: под землей тут еще с десяток этажей.
Минут через пять мы заняли места в центре небольшого уютного зала. На возвышении был стол, за которым сидели три человека. В зале, на креслах, разместилось еще около сотни.
Мы со Стасом с любопытством озирались. На нас никто особого внимания не обращал, кроме сидящего за нами рыжего веснушчатого пацана. Тому явно было интересно, на каком языке мы говорим. А Кубатай, непрерывно раскланивающийся с окружающими и посылающий дамам воздушные поцелуйчики, рассказывал, да так быстро, что Смолянин еле успевал переводить:
— В правом углу зала сидят действительные члены семинара — кулинары-профессионалы. В левом углу — кулинары-любители и любители покулинарить. В середине — любопытствующие… — Тут Кубатай запнулся, но сразу же нашелся: — И близкие друзья кулинаров.
Председательствующий — пожилой импозантный мужчина с седоватым ежиком на голове — встал и постучал ложечкой по стоящей перед ним серебряной кастрюльке. Шум мгновенно стих.
— Это главный кулинар Земли, Бормотан>{15}, — тихо шепнул нам Смолянин и облизнулся. — Я однажды ел блины его приготовления…
Но когда кулинары начали говорить, Смолянин прекратил воспоминания и стал переводить, да так ловко и быстро, что мы его вскоре и замечать перестали.
— Думаю, ждать больше не будем, начнем обсуждение нового блюда, — зорко оглядывая зал, сказал Бормотан. — Измайлай>{16}, сядьте, пожалуйста, вы же еще не знаете, что мы будем кушать!
Привставший было мужчина картинно развел руками и сказал:
— А я и знать не хочу! Я запах чую!
Зал захихикал. Привычно так захихикал, словно ничего другого, кроме острот, от Измайлая и ждать было нечего.