— Как это ужасно! — прошептала я потрясенно. — Но тем более я должен пойти к нему и попытаться его утешить.
— Нет, Дино, оставь его одного, — повторил Константин. — Видишь ли, когда Витторио рассказал мне эту историю, он поклялся, что все эти слухи о его матери были вымыслом. Он уверен, что ее смерть — результат несчастного случая. Но я вижу, что теперь он подозревает, что эти слухи вполне могли оказаться правдой. Боюсь, что любые разговоры о смерти этой женщины только огорчат его еще больше.
Я неохотно кивнула.
— Возможно, ты прав, Константин, и я должен позволить ему справиться самому с его болью. Что ж, давай не будем об этом больше говорить и пойдем ужинать, — согласилась я и пошла искать свои чашку и ложку.
Вернувшись спустя некоторое время, мы с удивлением увидели, что Витторио сидел возле очага и как ни в чем не бывало занимался резьбой по дереву. К нему немедленно присоединились другие юноши, и несколько минут спустя он уже с азартом играл в кости с Паоло и парой других учеников. Томмазо достал свою старую лютню и начал петь, а Давид и Бернардо взяли себе роли кавалера и дамы и изобразили вполне приличный танец.
Я присоединилась было ко всеобщему веселью, но вскоре меня вновь затопила грусть, поскольку видение женщины возле башни преследовало меня. Добровольно потеряв свой предыдущий выигрыш, — конечно, мы играли на кусочки крашеного гипса, поскольку ни у кого не было ни одной лишней монеты, которую можно было бы поставить на кон, — я улизнула к очагу и достала из сумки записную книжку.
Ежедневное занесение своих мыслей и идей в дневник было привычкой, которую я позаимствовала у учителя. Он сам уже исписал столько страниц, что, уверена, хватило бы на целую библиотеку. Иногда занося записи в журнал, иногда что-то быстро нацарапывая на первых попавшихся под руку клочках бумаги или пергамента, он записывал большинство своих размышлений своим странным почерком; справа налево.
Хотя большей частью его внимание было направлено на искусство живописи, он уделял время и различным аспектам науки, анатомии, природы. Если его интерес в предмете был не слишком силен, он ограничивался одним или двумя параграфами; бывало же, что он исписывал страницу за страницей своими наблюдениями и размышлениями на тему, которая завладела его воображением.
Стоит также упомянуть обширную коллекцию рисунков и чертежей многочисленных изобретений. Некоторые из них, такие как утрешние мост и землечерпалка, он пытался воплотить в жизнь. Большинство других, как я подозревала, он придумывал лишь для собственного развлечения. И наконец, еще одним доказательством масштабности его творческого потенциала являлась написанная им книга басен, некоторыми из них он поделился с нами, подмастерьями.