— Синьора, вы оказали мне честь, позируя для портрета, который я считаю одной из лучших своих работ, — сказал он безо всякой ложной скромности. — Я закончил, и осталось только подождать день, когда высохнут краски.
— Наконец-то!
С этим возгласом Катерина стремительно поднялась со стула. Ссадив на пол Пио, она раскинула руки, потягиваясь. Я не удержалась от улыбки, увидев, что Пио последовал примеру хозяйки, припав на передние лапы и отклонившись назад и вверх, так что огрызок хвоста свесился на спину. Он, однако, этим не ограничился и широко зевнул, продемонстрировав длинный розовый язык и мелкие, но острые зубы.
— Вряд ли бы я вынесла еще один день на этом стуле, — продолжила Катерина, улыбнувшись учителю. — Правда, я чувствую себя гораздо старше, чем когда мы начали работу над этим портретом, так долго это было. — Всплеснув руками в притворно-умоляющем жесте, она добавила: — А теперь, синьор Леонардо, позволите ли вы мне наконец взглянуть на это великое полотно?
— Вы все можете посмотреть на него, синьоры, — галантно согласился он, снова надевая берет.
Эста и близняшки издали восторженный крик.
— Но сначала вы должны дать мне слово, что никому не расскажете, что видели портрет до того, как сам герцог покажет его всем завтрашней ночью во время бала.
— Мы клянемся, — быстро ответила Катерина за всех нас, а мы торжественно кивнули. — Ну теперь мы можем взглянуть?
— Конечно, — ответил Леонардо, жестом приглашая нас подойти.
Мы поспешили к полотну, я с не меньшим нетерпением, чем остальные. Зная манеру письма учителя, мне было интересно увидеть, как именно он изобразил графиню — на простом фоне, где она сидела, или он добавил какой-нибудь воображаемый пейзаж. Мне хотелось увидеть, как он запечатлел складки и плавность линий ее великолепного золотого платья и каскад ниспадающих волос цвета вороного крыла. И конечно, я сгорала от желания увидеть Пио.
Катерина первой подошла к мольберту, и внезапно улыбка на ее лице увяла. Она не отрываясь смотрела на портрет, не произнося ни слова, так что мы не осмеливались присоединиться к ней. Почувствовав неладное, Пио перестал вилять хвостом и обеспокоенно посмотрел на хозяйку. Даже Леонардо был в недоумении, не получив ожидаемой похвалы.
Когда я уже начала опасаться, что графиня в огорчении выбежит из комнаты, она подняла взгляд. Хотя ее глаза были наполнены слезами, она улыбнулась и воскликнула:
— О синьор, это так прекрасно!
Мы, словно по сигналу, тут же кинулись к полотну. Изабелла и Розетта, так же как и Эста, рассыпались в похвалах. Я же, как и Катерина, молча рассматривала портрет.