— Не смог удержаться, — объяснил мне вечером птах. — Она сидела слишком близко, а терпеть чужую боль? Вот и махнул на автомате палочкой.
— Все с тобой ясно, опять шастал где попало во сне, — проворчала я. Прогулки к bualadh craicinn змее в гости не способствовали бодрости по утрам и ясности мыслей. Мелкий опять начинал срываться. — А с чего это Скитер так невзлюбила девчонку? (п/а: ирл. долбанной)
Подросток взъерошил свою так всклоченную шевелюру:
— Да Гермиона сама виновата. Она сначала в январе в «Метлах» на Скитер наорала, что, мол, та только и умеет, что чужие жизни ломать, а в статьях ни слова правды. Ну и после об этой в том же духе отзывалась. А недавно над Панси простебнулась. Та опять начала о том, кого, мол, Краму на земле не хватает, «неужели не мог найти покрасивее», — пискляво спародировал он. — Грейнджер в ответ вспомнила, что на Святочном балу Паркинсон была больше похожа на торт со взбитыми сливками, чем на человека, тем более на девушку. Еще и Малфою посочувствовала.
— Девчачьи разборки, какая прелесть! А эта Паркинсон, она как, симпатичная?
— Ну... Если считать лицо как у мопса привлекательным, то да.
Господь Всемилостивый, страсти-то какие! Мне было лень насиловать память по столь незначительному поводу, но что-то мне подсказывало, что эта самая Паркинсон, вернее, ее родители, каким-то образом могла быть связана с владельцами того самого чтива для домохозяек, где было напечатано последнее произведение Риты Скитер. Иначе на кой хрен Рите делать такой пиар четырнадцатилетней сопле?
— Остается надеяться, что Скитер кроме Парниксон не пообщалась и с Малфоем.
— Чего так?
— Тормозишь, ребенок, спать надо больше. У Хорька на тебя зуб, если помнишь. — Я б сказала, бивень мамонта. Помимо «Хорек — вонючка» была еще и сказанная в Большом зале еще после первого испытания громкая просьба к слизеринцам одолжить Малфою денег, поскольку у того долг отдавать нечем. — А Рите кровь из носу нужны жареные факты о тебе красивом, и побольше, иначе кто ее читать станет? Ты ж с ней общаться не захотел.
— Да даже если я ей эксклюзивное интервью дам, она все равно гадости обо мне напишет. И переврет половину сказанного!
— Это да, — я зевнула, — жаль, на эту даму никакого компромата нет. Тогда бы можно было хоть чуточку заткнуть ей рот. Правда, само по себе это занятие бесполезное: не она — так другие, репортеров вроде Скитер хватает. Так что готовься к ушату грязи, Воробушек.
— Да ну ее нафиг к дьяволу! Со мной Падме разговаривать не хочет!
Я только глаза закатила: кому что, а Поттер о девчонках! Гены и возраст, damnú orthu! (п/а: ирл. чтоб их!) Чудненько! О последствиях нашей полуночной трепотни я узнала только летом. А письма с ядовитым содержимым не имели никаких последствий. За свою протеже не вступились ни директор, ни Макгонагалл. Они сделали вид, что ничего не было. Совсем.