— Ах ты, холера! — крикнул с досадой Алесь.
— Держи его! — Вадим Николаевич уже спешил на помощь.
Алесь хотел ухватить сома за жабры, но тот, почуяв родную стихию, плеснул хвостом, да так, что сам перевернулся, и был таков.
Вадим Николаевич попытался отрезать сому дорогу в озеро. Но тот, словно торпеда, блеснув черной глянцевитой спиной, ушел в глубину.
Алесь, кряхтя, поднимал со дна пустую корзину.
— Такая была добыча! Проворонили, — негодовал Вадим Николаевич.
— Это я виноват, — сказал Алесь. — Был у меня под животом и, скажи, ушел…
— Оба мы зевнули, браток. Я не успел кинуться в воду. А тебе нужно бы сразу хватать его за жабры! За жабры!
— Я же хватал. Разве не знаю. Но он сильный, холера, небось на добрых полпуда. Бот откормился…
— В затоку зашел. Грелся, видно, на солнце. Какой случай упустили! Скажу тебе, хлопче, такого сома первый раз вижу.
Алесь показал пустую плетенку.
— Ни одной. Теперь снова надо ждать.
Они выбрались на берег усталые, злые. Вадим Николаевич сбросил мокрую одежду, выжал воду и хотел было повесить посушить на солнышке, но тут откуда-то сбоку послышались странные звуки.
Оба прислушались.
— Как будто сова кричит, — сказал Алесь.
— Какая сова? Это же Аллочка. Слышишь, хныкает. Видно, проснулась и испугалась, что нас нет. — Вадим Николаевич стал поспешно натягивать мокрые штаны. — А ну беги, приведи сюда. Надо покормить ее.
Алесь принес девочку на руках. Она все еще тихонько всхлипывала.
— Перестань, Аллочка! Ты только послушай, что я тебе скажу. Упустили мы сегодня рыбину… Вот такую! — Алесь рукой показал какую.
— Дай! — сказала девочка и снова приготовилась заплакать.
Вадим Николаевич наклонился к ней.
— Такая хорошая девочка не должна плакать. А ну, Алесь, отломи хлеба, дай Аллочке.
Алесь посадил девочку на траву, раскрыл сумку, пошарил в ней и выразительно посмотрел на учителя.
— Вот все, что у нас есть. — На ладони лежало несколько орехов и последний кусок твердого как камень хлеба. — Как будем делить?
— Отдадим девочке, — сказал Вадим Николаевич. — Наша еда, Алесь, осталась в озере. Поймаем — будет наша, не поймаем — что-то надо придумать.
Девочка, успокоившись, сосала сухарь, слезы сразу высохли.
Вадим Николаевич и Алесь были в тревоге: чем они все будут питаться? Одна надежда на рыбалку. И ведь сом был почти в их руках. И хотя огонь развести нечем, обошлись бы — на солнце бы подсушили, на ветерке повялили кусочками. Харч был бы что надо!
Алесь увидел, что девочка покончила с сухарем и смотрит на него вопросительно.
— Нет, видишь, больше нет!
— Нет, — повторила девочка и развела ручками. — Дода, нет?