Но как же все-таки подступиться к дядьке Андрею? Его же не купишь за кукиш… Выходит, что решение он принял правильное, мешок ни в коем случае бросать нельзя.
Немного отдохнув, Криворотый продолжал свой путь. Теперь под сапогами хлюпала вонючая жижа, начинался самый опасный участок болота. Он снял с плеча карабин и побрел дальше, опираясь на него, как на палку. Прямо перед ним выросла стена лозняка. Климчук обрадовался — пожалуй, здесь будет неплохая опора. Около кривой и чахлой березки увидел темное трясинное «окно», заполненное черной водой и поросшее тростником. Хотел перескочить его, но не хватило сноровки, и он со всего размаху плюхнулся в топь. Бросив мешок и карабин, Климчук замолотил изо всех сил руками, пытаясь выкарабкаться из трясины. Но чем больше он барахтался, тем глубже уходил в ее черные недра.
«Неужели все? — ужаснулся Криворотый. — Неужели конец? И как я не рассчитал! Еще бы шагов пятьдесят, там лозняк, под ногами земля». В голове у него зашумело, гулко застучала кровь в висках. «Егор, возьми себя в руки, — мысленно приказывал он себе. — Главное, держись!» Но держаться было не за что. До березки не дотянуться, а кочки все остались позади.
Между тем трясина уже подбиралась к плечам, затекала за воротник, била в нос вонючим гнильем. «Что делать? Что делать? — Мысли путались, разбегались. — Проклятый парашют, проклятый мешок! И нужно же было ему очутиться в лесу в то время. Все было так ладно — и на тебе!»
Хотя… Он ведь нес мешок с картошкой для своего оправдания.
Вдруг ему почему-то вспомнился Носке, его хитрая усмешка. «Немчура проклятый! Знал ведь, что на смерть посылает, и не пощадил! Так уж нужна ему мертвая голова! Хотел покрасоваться!» Криворотый скверно выругался, в отчаянии подумал: а может быть, есть тут какие люди? Огляделся. Кругом болото, одно болото, и нет ему ни конца, ни краю. Где-то совсем уже недалеко начиналось мелколесье, за ним поднималась мрачная темная чаща. Никого…
— Эй! Э-эй! — закричал отчаянно Криворотый. — Спасите! Люди добрые!
…Всходило солнце, кудрявились вдали клочья тумана, над головой Криворотого совсем низко пролетели три утки. Они спустились где-то неподалеку, видно, там было маленькое озерцо. Стояла зловещая тишина. Только поскрипывала под ветром склоненная над топью кривулька березка.
Набрав полные легкие воздуха, Климчук опять закричал:
— Э-эй, э-эй! Помоги-и-те!..
Адъютант дядьки Андрея, Мишка Русак, получил задание объехать партизанские посты в южной части острова, посмотреть обстановку, которая сложилась там за последние дни, предстоял разговор с бойцами боевых групп и подразделений. На юге острова подступов к нему было три. Все их защищали партизаны из отряда Володи Колесникова, москвича, оказавшегося здесь, в Полесье, после выхода из вражеского окружения. Командир он был строгий, деловой, смекалистый. На счету его группы было немало смелых, рискованных операций. В отряде Колесникова воевал и Вадим Николаевич Мурашко.