Лавров поднялся, заложил руки за спину, прошелся в задумчивости по лаборатории. Сталкер молча наблюдал за ним. Шеф никогда не расхаживает вот так для вида или, там, для придания себе веса и важности. Здесь уж можно быть уверенным – он напряженно думает. Вот бы хоть часть его мозгов – да себе. Никаких проблем в жизни не будет. Хотя ну его, страшно. Чего доброго, задумываться станешь, хандра одолеет. Потом алкоголь с куревом разлюбишь, а там, глядишь, и женщин. Не зря ведь говорят, что горе – от ума. Тут уж, как говорится, каждому свое.
– Знаете, что я думаю, – сказал, наконец, Лавров. – Похоже, эта новая аномалия каким-то образом сканирует психоэмоциональное состояние человека. Мы уже сталкивались с подобным. Аким с его Голосом – живой тому пример.
– Вы думаете, у меня в голове такая же аномалия? – тихо спросил Аким.
Сталкер изумленно вытаращился на него, академик тоже поглядел на парня с интересом. Произнес:
– Такая мысль не приходила мне в голову. Возможно, это явления одного порядка.
– Я ничего не понимаю, шеф, – признался сталкер. – Как это может быть одинаковым – подземная «клякса», требующая человеческой крови, и Голос в голове Акима?
– Если на то пошло, то Голос в голове Акима просто купается в человеческой крови, – медленно произнес Лавров, и Кот ощутил, как по спине пробежал холодок. – Его мозг опутан кровеносными сосудами и омывает то, что вызывает этот самый Голос. Если оно действительно находится в голове…
Кот сглотнул. Ему представилась какая-то невидимая, но страшная медуза, поселившаяся под черепом Акима, охватившая щупальцами его мозг, беспрерывно сосущая горячую красную жидкость.
– Но дело даже не в этом, – Лавров снова замолчал, собираясь с мыслями. Шеф любил точность формулировок. – Мы здесь, в Институте, уже давно возимся с неразрешимыми научными проблемами, которые встают на пути к познанию природы Посещения. И, надо признаться, за все эти годы продвинулись не так уж далеко. Но кое-что лично мне становится ясно.
– Очень интересно, – фальшиво сказал Кот. Он не верил, что про Зону что-то может быть ясно – даже академику и без пяти минут нобелевскому лауреату.
– Я думаю, что Зона – это не просто кусок планеты, загаженный какими-то пришельцами при Посещении, – продолжил Лавров. – Это не зараженный участок, с рассыпанным по нему мусором со странными свойствами. Нет аномалий, артефактов, этой сталкерской «порченой земли», как вы ее называете.
– А что есть? – недоуменно спросил Кот.
– Есть единое целое. То, что мы называем Зоной. Я понятия не имею, как это устроено, мы так и не познали законов, царящих там. Но уже ясно: все последствия Посещения связаны в одну бесконечно сложную систему. И изучать следует не ее отдельные проявления, а систему в целом.