Это надо понимать: только в Зоне начинаешь ценить самые элементарные радости жизни. Те же шпроты, вкус которых здесь куда интереснее, чем на занюханной кухне многоэтажки. Здесь вообще все ярче, насыщеннее, ценнее. Может, именно за особым ощущением жизни, а вовсе не за ценным хабаром многие и лезут в эти опасные места. Смертельный риск и простые радости жизни – это как жесткий контрастный душ для души и тела. Острое подтверждение собственного существования – это ни за какие деньги не купишь. Но все это может подарить тебе Зона. Конечно, если не потребует взамен несоразмерную цену.
А эти ни черта не понимают. Вон Додик поглотал какие-то безвкусные куски, да и уткнулся в свою книжку. Будто не ощущает, где находится. Вот какая ему разница, где сидеть с этой книжкой – посреди Зоны или дома, в сортире? Какая уж тут радость бытия. Этого Кот никак понять не мог. Наверное, потому, что привык воспринимать сущее не разумом, а чувствами, как дикий зверь, через движение, через взаимодействие с окружающим миром, через симбиоз с нечеловеческой средой Зоны. Вот это и есть настоящая жизнь, а книжки – это суррогат, жалкий ее заменитель.
– О чем книжка-то? – закуривая, лениво спросил он.
– А? – Додик оторвался от чтения, поглядел на него непонимающим взглядом и снова уткнулся в растрепанные страницы.
Кот усмехнулся. Глядя на спутников, он вдруг сделал небольшое открытие: понял, что на самом деле движет этими «черными ангелами». Если раньше они казались ему странными чудаками, зараженными сомнительными идеалами, то теперь все виделось до банальности просто.
Ими движет не стремление спасти этот мир, как они утверждают, не желание защитить Землю или, там, бороться со злом. В действительности им нет дела ни до какой борьбы. Все, что их толкает, – это самый обыкновенный страх. Все ведь знают о грядущем конце света. Академик Лавров четко доказал: когда все шесть Зон увеличатся настолько, что сольются в одну, – все, цивилизации кирдык. И вопрос только в том, кто и как воспримет неизбежное.
Те же ученые ждут конца света с каким-то пугающим интересом, некоторые даже с нетерпением. Они, конечно, все сумасшедшие, но надо отдать им должное: их ведет стремление к истине. Когда все вокруг начнет рушиться, они будут стоять посреди этого ада и спокойно заполнять свои научные журналы да чертить графики. Кот сам им иногда завидовал, потому как никакого научного интереса у него не было. В случае всеобщей катастрофы его будет заботить только собственное выживание. Как лучше приспособиться к новому миру, как противодействовать новым угрозам, как лучше спрятаться, лучше стрелять, как, черт возьми, захватить лидерство на руинах старого мира.