[4]
Мы мчались на «чёрном коне» по пустому хайвэю.
Вельзевул сидел впереди, рядом со мной. На заднем сидении примостился Кашпир; на коленях у него лежал анализатор. Ветер трепал наши волосы. «Чёрный конь» — полумобиль, полуживотное — выжимал 500 километров в час. По радио передавали песню про крутого хайвэйщика. Гитарное соло оттуда давно стало классикой.
В Аду началась настоящая парилка. В свои права вступил полдень. Купольные лучи прожигали в асфальте дырки, и предчувствие подсказывало, что это не предел. Что с каждым днём будет становиться всё жарче.
Хайвэй неудержимо летел вперёд, слева беззаботно плескалось море…
…Прежде чем отправиться в путь, я заскочил к своему старому знакомому. Его зовут Некрономикон, и он — могущественный фолиант. В нём записана куча заклинаний.
Я ввалился к Некро, сказал «Хай!» и попросил сделать копию цветка. Некро был, как всегда, не в духах и ни в какую не хотел мне помогать. Тогда я напомнил, что за ним — должок. Некро насупился и что-то пробубнил. Но он помнил, что, если бы не я, гнить бы ему сейчас в тюрьме для книжек. В конце концов Некро сдался и сделал мне цветок. Копия была превосходная. Я сказал фолианту, что он милашка, и вообще рассып а лся в благодарностях. А он, негодяй, просто выпихнул меня за дверь.
Я положил цветок в пакет, забросил в бардачок и погнал к Вельзевулу.
Этот дьявол — младший брат Повелителя и мой давний друг. Мы учились в одном классе. Потом он пошёл в финансовый институт, а я, как и раньше, наслаждался жизнью. Если и есть существо, на которое я всегда могу положиться, так это Вельз. Мы побывали вместе не в одной передряге.
Я припарковался и поднялся к квартире Вельзевула. Позвонил. Вельз впустил меня, и я обрисовал ему ситуацию. В детали не вдавался — надо было спешить. Сегодня мой друг не тормозил. Он попросил две минуты на сборы. В темпе причесался, сварганил б у тики, оделся — и мы поехали за Кашпиром.
С ним я тоже знаком давно. Жизнь в Нереальности — бесконечная. Когда же мы с Кашпиром подружились? Миллион лет назад? Раньше? В общем, он славный малый. Немного стеснительный, зато с соображалкой. Friendly ghost as he is.
Кашп улыбнулся нам с Вельзевулом своей детской улыбкой и спросил, не хотим ли мы чаю. Я сказал, что мы спешим, и пересказал ему суть дела. Кашпир закивал.
— Да-да-да.
Я с радостью вам помогу.
Если вы не против, я захвачу анализатор.
Кашпир всегда так говорил, словно мысли — это рыбки, которых он ловит в мутном пруду сознания. Опускает сачок, неуклюже рыскает в воде и, как только поймает одну, торопливо вынимает, пока не выскользнула. Ищи-свищи её тогда, в глубоком пруду.