Предположим, это были личины, сказал я, а на самом деле похитители Кашпира выглядят совсем иначе — что нам это даёт?
Это ничего нам не дало.
Мы листали дела, и почерк каждого преступника был мне знаком. Да что там, большинство были моими друзьями. Многим я помогал, когда их бизнес только-только начинал развиваться. Хоть я и распрощался с криминальным миром, связи никуда не делись. Меня частенько приглашают отметить какое-нибудь дельце, но я отказываюсь. На этих отмечаниях вечно стреляют и колются, а это отнимает у меня время, которое я мог бы потратить на девушек, выпивку и карты.
В общем, мы с Вельзом долго и упорно перелопачивали документы, но без толку. Неожиданностью это не стало. Скажу больше: я бы очень удивился, если бы мы вдруг узнали что-то существенное. Наше дело доверху набито тайнами, и эти тайны ни в какую не желают быть раскрытыми.
— Дец, если на них были личины, это усложняет задачу.
— Ты забываешь про голосовые модуляторы — личины ведь не изменяют голос.
— Если у них были и личины, и модуляторы, шанс напасть на их след равен…
— Послушай, всё это слишком сложно. Я вот о чём: их полсотни существ — они что, на всю братию заказали маскировку? Это стоило бы им огромных деньжищ.
— Да уж…
— Месячного дохода трёх адских мафий.
В Аду хозяйничают 3 мафиозные группировки. Они не то чтобы сотрудничают… скорее, тактично пропускают друг друга вперёд. Пока не настанет день, когда разборки уже не избежать и они не пустят друг другу кишки.
— Дец, как думаешь: у странных, явно не здешних ребят, не имеющих отношения к адской мафии, могут быть такие деньги?
— Вряд ли.
— Интересно, а они знают, что личины и голосовые модуляторы запрещены?
Повелитель запретил их официальным указом. Владыка должен держать под контролем криминальный мир, а это непросто, когда бандиты выглядят не так, как выглядят, и разговаривают не так, как разговаривают.
— Эти ребята, — сказал Вельз, — бегают по лезвию бритвы.
— И при этом ведут себя как большие начальники. Словно не понимают, что уже завтра их могут найти повешенными на высоком дереве.
Я представил себе баобаб, как мешками с песком, увешанный телами.
— И что нам это даёт? — Вельзевул повторил один из самых популярных вопросов последних двух дней.
Я не мог на него ответить. Хотя… Что-то опять стучалось в мозг, билось о стенки черепа, пыталось вырваться наружу. Какая-то мысль. Мне казалось, если я ухвачу её, то тут же найду разгадку, раскрою дело. Может, и так. Но пока я ничего не ухватил и не раскрыл.
— Предлагаю расслабиться, — сказал я.
Вельзевул был не против. Он выключил фон.