Я жив. Я могу сопротивляться.
Сопротивляться!
Но моё забвение длилось слишком долго. «Чёрное пятно» — тень, которую породил мир вне времени и пространства, — подобралось ко мне вплотную. Её зев, рваная, болезненная рана действительности, распахнулся. Он растягивался до тех пор, пока не пожрал «пятно» так же, как собирался пожрать меня. «Пятно» исчезло за этой голодной и жадной, невообразимой пастью. Которая приподнялась и двинулась ко мне. Мрак неизбежности накрыл меня. Это смерть. Она пришла изниоткуда и уйдёт вникуда. Она скинула плащ — тот, что темнее самой темноты, — чтобы укрыть меня. Пасть надвигалась.
Миллионы миллиардов триллионов вероятностей промелькнули у меня перед глазами. Во многих «пятно» пожирало меня. Но было несколько, где я…
СНОВА, ПУСКАЙ И НЕЧЁТКО, ВИЖУ КОМНАТУ.
ПОКАЧИВАЯСЬ, ДЕЛАЮ ШАГ ВПРАВО.
СПОТЫКАЮСЬ.
УДАРЯЮСЬ ОБ УГОЛ СТОЛА.
ПАДАЮ НА ПОЛ.
РЕФЛЕКТОРНО ВЫТЯГИВАЮ РУКИ.
УПИРАЮСЬ ИМИ В ПОЛ.
И ЛЕЖУ ТАК.
Не понимая, откуда в моём тщедушном теле берутся силы.
А обратившееся алчущей пастью «пятно».
Промахивается…
……………………………………………………………………………………………..
…Время не замедляется — оно просто останавливается. Из него вырезают, вырывают, выдирают кусок.
Его приструнили.
А потом, безвременье спустя, оно продолжает течь дальше.
Волны страха обрушиваются на меня — одна за другой. Но моё тело и мой разум преодолели первый, самый жестокий и самый опасный натиск. Всё больше сил я чувствую внутри. Я получил что-то вроде иммунитета и не сдамся без боя.
Я снова могу видеть.
И я вижу…
Я видел, как «чёрное пятно», не сумев поймать меня, разозлилось. Злоба обратилась сумасшедшей яростью, и это произошло в течение каких-то миллисекунд. «Пятна» не любят проигрывать, понял я.
Чёрная, исторгающая ужас амёба повернулась к Вельзевулу. Дьявол лежал на лабораторном столе. Он не шевелился и смотрел в глаза этой твари. В глаза, которых не было и быть не могло.
«Пятна» не любят проигрывать. Зато я люблю выигрывать, подумал я.
Я рыкнул, приподнялся на руках — и вот я уже сижу на корточках и поворачиваюсь к Вельзевулу.
Он всё так же беспомощно лежит на столе, среди перевёрнутых и разбитых колб. Треснувших стаканов, раздавленных пробирок. Разноцветные пары поднимаются в воздух, разноцветные жидкости стекают на пол, разноцветные звуки наполняют воздух. Всё это смешивается в мелодию, находящуюся за гранью красоты и уродливости, мелодичности и дисгармоничности. Реальности и нереальности.
Я снова вижу разверстую пасть, но на этот раз со стороны.
Вельзевул закрывает глаза.
Я представляю, как на очень короткий, но живительный миг визуально-звуковое безумие покидает его разум. Не пройдёт и секунды, как он поймёт, что может сопротивляться. Вельзевул ощутит это. Он будет сражаться. Он не сдастся. Но, прежде чем он поймёт это, широченный, вечно голодный зев сомкнётся. И забвение, из которого не вернуться, с нескрываемым удовольствием проглотит дьявола.