– Закрой глаза, – не переставая ухмыляться, попросил он.
– Ты это серьезно? – нахмурилась я.
– Да, – кивнул он. – Закрой глаза.
Тяжело вздохнув, я выполнила его просьбу. И сразу ощутила плотную ткань на глазах.
– Это еще что такое?! – возмутилась я.
Эван довольно рассмеялся. Будь моя воля, я бы вытаращила на него глаза, но сейчас при всем желании не могла этого сделать.
– Доверься мне, – повторил он.
От звуков его голоса сердце сразу заныло и забилось сильнее.
Эван легонько сжал мою руку. Его ладонь была теплой и очень надежной.
– Ладно, а теперь сделай несколько шагов вперед, – сказал он.
Я позволила ему вести себя, чувствуя, что не в силах совладать с томлением в груди.
Мы переступили через порог, я дошел вместе с ней до середины комнаты и отпустил ее руку. Выждал секунду и тихо-тихо сказал:
– Дыши, Эмма! Дыши полной грудью.
Она растерялась, явно не понимая, в чем дело. Затем втянула носом воздух и расправила плечи. Покачала головой, словно не веря своим ощущениям. Сделала глубокий вдох, и ее лицо расплылось в улыбке. Если честно, я даже не надеялся увидеть такую реакцию.
Эмма стащила повязку, оставив ее болтаться на шее. Удивленно оглядела комнату и повернулась ко мне. И впервые за все время я увидел свет в глубине ее карих глаз.
– Спасибо, – прошептала она.
Я молча кивнул, комок в горле мешал говорить. Тяжело сглотнув, я сказал:
– Эмма, дай выход своим эмоциям. И постарайся найти обратную дорогу к нам.
– Хорошо. – Она широко улыбнулась и сразу повернулась ко мне спиной.
Тогда я тихонько прикрыл за собой дверь, оставив ее в комнате одну.
Я закусила губу, по щеке покатилась слеза. Я снова вдохнула целительный воздух комнаты. Уж не знаю, как ему удалось это сделать, но здесь стоял до боли знакомый запах. И на секунду мне даже показалось, что мое сердце сейчас разорвется.
Затем я села на табурет, посмотрела на чистый холст и вспомнила, что говорил Эван: Эмма, дай выход своим эмоциям. Внутренне собравшись, я задумчиво вертела в руках кисть. В ушах звенели слова Эвана: Постарайся найти обратную дорогу к нам. Внезапно по всему телу разлилось приятное тепло. Я твердо знала, что́ именно буду рисовать. Взяла тюбик зеленой краски и выдавила ее на палитру.
Оглядевшись по сторонам, я обнаружила кулер с бутылками воды и поднос, на котором лежали сэндвич, батончик гранолы и яблоко. На письменном столе была сложена чистая одежда. У меня затрепетало сердце – давным-давно забытое чувство. И почему-то тут же заурчало в животе. Схватив гранолу, я продолжила выдавливать краски на палитру. Единственное, чего я сейчас хотела, – это забыть обо всем, кроме размеренных мазков кистью. Справиться с царящим в душе хаосом. И обрести себя в единственном месте, где чувствовала себя в безопасности.