- А вы, Целлиус, расскажете все и сотрудничать с нами будете, потому что иначе я запросто докажу ваши связи с японской разведкой и отправлю вас на виселицу как предателя. Так что вам сейчас надо не героя великомученика из себя строить, а шкуру свою спасать, - выпалил Лартинг революционеру.
- Прикажите, Ростислав Константинович, отправить этого субчика на «Кондор», я тут осмотрюсь еще, и пойдем в Петербург. Возьмете пассажира? - по-свойски распорядился статский советник.
- Как эта в Петербург? - несколько оторопело произнес Вальронд.
- Ах да, вот приказ генерала Свиньина, - улыбаясь, сказал Лартинг и достал из кармана запечатанный конверт.
- Откуда вы знаете, что в конверте, он же под печатями? - удивился Вальронд.
- А я его сам и диктовал своему начальству, а оно уж вашему, - рассмеялся Лартинг, - давненько небось, в столице не были, да и я соскучился. Осточертели мне эти Европы, по совести говоря.
- Что же, милости прошу на борт.
- Вот и ладно.
Вальронд наконец вернулся на свой корабль.
Команда выстроилась на юте.
- Спасибо, братцы, огромную услугу вы оказали своему Отечеству, захватив оружие, предназначенное для бунтовщиков, - обратился Вальронд к экипажу. - У сих бунтовщиков нет ни чести, потому что они бросили раненых товарищей своих, ни веры, потому что они подняли оружие против своих соотечественников, христиан, ни родины, потому как воевать они хотели не с японцем и другими врагами отечества нашего, а напротив, смутой своей ослаблять государство изнутри, а значит, помогать супостату. Благодарю всех за службу, буду ходатайствовать о поощрении особо отличившихся.
- Рады стараться, ваше высокоблагородие, - громыхнула шеренга.
- По местам стоять, с якоря сниматься, идем в Петербург, в городе всем увольнение на берег, - громко приказал Вальронд.
«Ура» разнеслось над морем, и испуганные чайки поднялись на крыло.
18 июля 1905 года. Крейсер «Кондор»
- Ну вот и Кронштадт, - выйдя на палубу, сказал Лартинг. Он поежился от утренней свежести, глубоко вдохнул солоноватый воздух и рассмеялся. - Доброе утро, мичман, - обратился он к спешащему на мостик Штремберу.
- Здравия желаю, - ответил тот на ходу. Лартинг направился было за ним.
- Извините, господин Лартинг, но посторонним на мостике быть воспрещается. У нас боевой корабль, а не прогулочная яхта, еще раз извините, - быстро ответил мичман и проследовал дальше.
- О, понимаю, все правильно, - произнес вдогонку Лартинг, - я только хотел сказать, что давеча вы вели себя весьма храбро, думаю, клюкву заслужили.
Штрембер только пожал плечами. «Какая такая клюква, или я не расслышал? Странноватый этот Лартинг и жутковатый. А впрочем, бог-то с ним, некогда», - подумал он и вбежал на мостик, спеша сменить с вахты Николишина.