Чуть горячая вода дарила невероятное наслаждение для дрожащего в ознобе тела, становилось хорошо и легко, дурные мысли вовсе пропали, и появилось первое невесомое чувство перерождения — выхода из кокона страхов и безразличия, сулящего противной гусенице, стать прекрасной бабочкой.
— А ты давно приехал сюда? — неожиданно даже для самой себя спросила девушка. Ощущение, что она не может сейчас встретиться с другом взглядом, давало странную уверенность и лёгкость в изложении мыслей. После недолгого молчания послышался ответ:
— Четыре дня назад, — он помедлил ещё немного и продолжил. — Позавчера нашёл тот дом, но охранники не пропустили меня дальше холла. Вчера дежурил сутра на улице. Даже не поверил, когда увидел тебя. Да ещё и одну.
— Хорошо, что не впустили, — вздохнула Ева. — Он бы точно убил тебя.
— Я долго готовился к встрече, — проронил Саша без лишней гордости. — Обещал, что без тебя домой не вернусь.
— Кому обещал?
— Твоим родителям… Карине.
— Ты нашёл её?! — забывшись от внезапной радостной новости, блондинка чуть одёрнула шторку.
Мужчина тут же отвернулся, прикрывшись ладонью, как шорой.
— Да, нашёл, — произнёс он с некоторым укором. — Ты не выскакивай так резко, пожалуйста.
— Прости! — она с невинной улыбкой снова спряталась за узорчатый материал, настроение стремительно поднималось. — Я просто так рада! Как она? С ней всё хорошо?
— Да, она в порядке, очень волнуется за тебя. Обещала рассказать всё, что с ней было в последние полтора года, когда мы с тобой вернёмся.
— А вы что, не успели пообщаться? — удивилась Ева.
— Нет, Карина переехала в другой город с родителями и, когда я её нашёл, успел только быстро поговорить по телефону, потом она приехала в аэропорт, чтобы меня проводить.
— Так долго пришлось искать? — задумчиво спросила девушка, смывая с волос остатки мыльной пены.
Затянувшееся молчание собеседника заставило её прикрыть струю воды рукой, прислушаться — здесь ли он ещё?
— Я не мог сразу начать поиски, — наконец произнёс он тихо.
— Почему? — она тайком выглянула из укрытия желая понять, что происходит с другом, смущён он или грустит. Хмурое лицо показалось ей удрученным и задумчивым, будто юноша не решался сказать правду. Чуть помолчав, он упёрся взглядом в потолок и, прикрыв глаза, ответил:
— Потому что отбывал срок в исправительной колонии общего режима.
Ева замерла, глядя на встревоженного покровителя, он будто ждал от возлюбленной приговора, так напряженно сошлись его брови над плотно закрытыми глазами.
— Почему? — снова спросила она в тихом недоумении.
— Потому что неподобающе вёл себя в участке, — буркнул Саша, опуская голову, — когда пытался добиться, чтобы тебя начали искать в первую очередь… у них, — он машинально посмотрел в сторону замолчавшей за шторкой девушки и взоры их встретились. Оба этого боялись — взгляни они друг на друга раньше, разговор мог стать куда более болезненным, а мог и не состояться вовсе, но, как не странно, это принесло некоторое облегчение. Ни один не увидели в глазах собеседника отвращения или укора, они просто поняли друг друга без лишних слов и были рады, что незримый барьер, не дающий долго смотреть в глаза, наконец рухнул. Теперь, возможно, не нужно будет так часто прятать взгляд, стараясь не ранить чувства другого и не обжечься самому.