Ева проснулась в тёмной комнате, сердце бешено колотилось в груди, ужас волнами разливался по охладевшему телу.
«Где я? Неужели дома? Неужели всё мне приснилось?» — взгляд отчаянно цеплялся за темноту, в поисках хоть одного знакомого предмета, единого лучика света. Но вокруг была непроницаемая тьма.
«Нужно встать» — подумала девушка, готовая разрыдаться, если ноги коснуться высокого ворса её зелёного прикроватного коврика, это ощущение она точно узнает. Она опустила ноги, но пальцы почти ничего не почувствовали — всё тело затекло и похолодело от испуга, после кошмарного сна. Ева встала, и в тишине послышалось шуршание ткани, сползшей за ней с края кровати, сердце замерло. Она руками легонько провела по талии, спускаясь на бедра, ощутила на коже шершавую текстуру хлопка: «Платье?» — пошевелила пальцами ног, почувствовав тесноту: «Туфли?». Сердце вновь заколотилось, затрепетало. Девушка села обратно на кровать, стараясь собраться с мыслями.
«Нужно идти к нему!»
Внушительных размеров серый волк огромными скачками мчался по самым тёмным городским переулкам, стараясь не попасться на глаза случайным ночным гулякам. Изредка его силуэт серебристой стрелой мелькал на залитых ярким лунным светом тротуарах, но он бежал настолько быстро, что вряд ли кто-нибудь успел бы заметить, что именно пролетело в узкой полоске света на дороге. Волк направлялся к городской стене, туда, где за исполинскими арками на отшибе теснился тюремный квартал, вынесенный за пределы города. В этом небольшом мире тюрьма была только одна — в столице, в большем количестве просто не было нужды, да и эта всегда пустовала и, в общем, была создана только для одной цели — в ней скрывался ещё один носитель вселенских знаний.
Волк одним скачком преодолел широкий ров, окружающий тюрьму, нырнул в заранее подготовленный подкоп и в два прыжка оказался у основного тюремного здания. Первый ряд маленьких решетчатых окошек находился почти у самой земли, к одном из таких и подошел осторожно зверь.
— Тэнебрэ? — прозвучал хрипловатый голос, Тимор присел, одной рукой опираясь о холодную внешнюю стену темницы, переводя дух после долгого непрерывного бега.
— Кто беспокоит меня? — раздалось эхо грубоватого женского голоса из-за решетки. — А, это ты, волк, — послышалось ближе, прямо за окном.
— Я пришёл с вопросом.
— Какие вопросы могут быть у того, кто свободен? Что кроме воли волнует тебя, глупец? — женщина отвечала твёрдо, но всё же, в её речи чувствовалась грусть.
— Это касается Евы, — мужчина говорил хладнокровно сдержанно, но при этом внутри всё почему-то полыхало.