Теперь нужно было незаметно улизнуть от родителей хотя бы на минутку, или пойти вместе с ними в нужном направлении, что представлялось почти невозможным, потому что начало осмотра, куда и отправились родители, было в противоположной стороне. «Саша, угораздило же тебя встать именно там!» — сердилась Ева, нервно поджимая губы. Тут на лицо её наползла невольная улыбка: «Ты хоть сам знаешь, что стоишь прямо у женского туалета, глупый?!» — это было вполне сносным выходом, теперь можно было обоснованно отлучиться на несколько минут и даже не придумывать отговорок, чтобы остаться с другом наедине.
— Пап, мам! — позвала девушка. — Я на секундочку сбегаю туда — она не двусмысленно мотнула головой в сторону туалетов, у которых, к большой её радости, собралась очередь немногим меньше, чем у касс.
Мать с некоторой строгостью взглянула на Еву, мол: «Нельзя было дома сходить? Не для того же билеты заранее покупали, чтобы в очереди стоять». Но девушка улыбнулась ещё шире:
— А вы пока можете сладкую вату купить, — хихикнула она, понимая, что и там будет ждать необозримая толпа детишек, жаждущих мягких розовых облачков на палочке.
Отец, растерянно улыбаясь, развёл руками:
— Пойдём, милая. Раз уж решили устроить праздник, то нужно идти до конца, — и оба родителя, взявшись под руки, удалились в сторону островка киосков, окруженного шумным морем голодных посетителей зоопарка.
Ева едва скрыла дикую радость, наполнившую её, от такого удачного стечения обстоятельств, она шла к неподвижно возвышающемуся над толпой затылку и судорожно думала, что сделать? Как поздороваться со старым другом, с которым не виделась, кажется, уже сотню лет, а с другой стороны, помнила их последнюю общую прогулку так, будто она была вчера? Времени раздумывать уже не осталось — прямо перед ней из толпы возникла спина молодого человека в лёгком светлом льняном пиджаке, тёмные волосы были аккуратно заплетены в косичку и доходили до самых лопаток. Ева нервно сглотнула, пересиливая неудержимую дрожь в ногах и, подняв руку, слегка коснулась мужского плеча. Время замедлило свой бег не хуже чем во сне, всё вокруг померкло, пока высокий брюнет, медленно, как в кино, поворачивался к девушке лицом. Довольно красивое и при этом достаточно мужественное лицо с ярко выраженной тревогой в каждой своей черте, заставило её замереть в какой-то странной нерешительности, а глаза… Тёмные, невероятно глубокие. Такие до боли знакомые глаза просто отбили у неё дар речи. Ева стояла молча, глядя снизу вверх на то, как беспокойство на лице юноши сменяется удивлением, а удивление перерастает в невиданную радость, расплывается счастливой улыбкой тонких, слабо очерченных губ. Растянувшийся момент вдруг снова принял привычный торопливый ритм и она, не успев опомниться, только тихо ойкнула, почувствовав, как за спиной сомкнулись чьи-то тёплые, сильные руки и старый друг сжал её в таких крепких объятьях, что не возможно стало вздохнуть.