Но однажды я понял, что делать, — благодарность должна быть отплачена.
У меня не было ничего, кроме одежды, детского лука, тайника и маленького ножичка для рукоделия, которые носят с собой женщины. Несколько дней я бегал в лес, поднимал припорошенную снегом бересту и сосредоточенно работал. Я уже не думал о стрелах — из костей, предназначенных для наконечников, я выточил бусы в виде малых птиц. Эту стаю, вздетую на тонкий ремешок, вырезанный из куска старой ровдуги, я преподнес Наре однажды утром, когда широкий человек с сыновьями ушел на большую ходьбу, а Ума сидела в чуме и скоблила шкуры.
Девочка Весна не удивилась: она взяла подарок, держала его на вытянутой руке и смотрела, как белая стайка прыгает и вертится на ветру.
— Нравится? — с надеждой спросил я.
Нара помолчала немного, будто желая всласть налюбоваться бусами.
Из ее рта вырвался лукавый смешок, искоса она глянула на меня.
— Боишься, что все расскажу отцу?
Слова Девочки Весны меня добили. Я ответил глухо и зло: «Нет», — и пошел к своей работе.
Той же ночью я решил бежать и проклинал себя за прежнюю слабость.
Все рухнуло, когда солнце заняло над сопкой место, означавшее середину дня.
К стойбищу приближалось не три, а четыре ездовых оленя.
Впереди ехал Ябто, а рядом с ним на огромном чернолобом быке — чужой человек. Он казался единоутробным братом хозяина стойбища, ибо так же не имел шеи, был одинаков с ним ростом и шириной плеч.
Но Ябто не имел братьев.
Этот человек был тунгус и носил прозвище Железный Рог. По его щекам скакали олени, с нижних век на щеки падали стрелы, по переносице полз змей, а рот был квадратным. Из всех тунгусов, покрывающих себя татуировками, он был первым в умении скрывать настоящее лицо.
Ябто и Железный Рог знали друг друга много лет — с тех самых пор, когда мужчины нескольких ненецких и тунгусских семей объединились для похода к верховьям Йонесси. Оба были тогда мальчишками, такими, как нынешние сыновья широкого человека.
Ябто встретил тунгуса в половине малой ходьбы от стойбища, и эта встреча заставила широкого человека отказаться от охоты.
— Славные у тебя парни, — сказал Железный Рог, — сильные. Мне бы таких, да я, брат, одинок.
— Отчего не женишься?
— Не хочу.
Шитолицый расхохотался, запрокинув лицо, и олени на его щеках отпрянули от змея.
— А парни славные, — повторил он. — Наверное, ждут от отца наследства — панцирей или железных рубах. Эй ты, — тунгус развернул оленя в ту сторону, где стоял Ябтонга, — есть у тебя железная рубаха?
Пока старший сын терялся, открывать ли ему рот для ответа, ответил отец: