— Мне не нужны олени, — сказал широкий человек.
Тунгус хлопнул его по плечу.
— Зато у тебя есть свое войско — хоть малое да злое. Добудешь еще железа.
— Уходим, — сказал Ябто, взял свою долю и понес к нартам.
Гусиная Нога забежал вперед отца.
— Отец, там хаби… Помнишь, я тебе говорил. Что с ними делать?
— Что хочешь.
Ябтонга взвизгнул и, крикнув Явире, понесся к укрытию в горе, доставая на ходу стрелу. Уходя, широкий человек услышал свист тетивы и вскрики. Человеческие голоса замолкли быстро, но оружие продолжало говорить.
В пути Ябто будто бы оттаял душой, приятельски беседовал с вечно веселым тунгусом.
Но после одной из ночевок — в половине пути до стойбища — Железный Рог не проснулся.
Я видел тунгуса… Он лежал в походном чуме вверх лицом, змей на его носу вытянулся и замер, олени на жирных щеках и узор вокруг рта обвисли, прижимаясь к короткой шее, поперек которой пролегла ровная кровавая полоса.
Долю и оружие тунгуса Ябто положил в свои нарты.
Тогот жил сам по себе и даже его род не знал, где кочует мастер. Поэтому весть о гибели стойбища дошла до остяков, когда весна оголила кости. Искать тех, кто погасил очаг, мог только большой шаман. Потеряв Тогота и всех его наследников, остяки поняли, что теперь они уже не владеют лучшим оружием. Они поклялись отыскать убившего — много их, или всего один человек.
После набега Ябто и сыновья отсыпались и отъедались несколько дней. Покой загладил остатки досады, преследовавшей широкого человека всю обратную дорогу.
Но в те дни он впервые говорил со мной. Я тащил из лесу нарты с дровами, когда Ябто вышел из большого чума.
— Подойди ко мне.
Бросив нарты, я подбежал на зов и остановился в нескольких шагах, как того требовало почтение к высшему.
Хозяин стойбища присел на корточки, и его глаза оказались вровень с моими глазами.
— У меня никогда не было костяных стрел. Откуда они взялись? Я видел твою поклажу.
В речи широкого человека не было видимой угрозы, он говорил как хозяин, всего лишь наводящий порядок в своих вещах, а каждую свою вещь Ябто знал лучше собственной ладони.
— Ты украл железную стрелу, из тех, что я дал Ябтонге. Украл?
Собравшись с силами, Вэнга выдохнул.
— Да.
— Ты хотел сказать: «Да, отец».
— Да, отец.
Ябто улыбнулся.
— Почему украл только одну? Разве одной хорошей стрелы достаточно воину? Почему молчишь? Боялся, Ябтонга увидит, что у него не хватает стрел?
Обрадовавшись готовому ответу, избавлявшему от необходимости искать слова, я сказал:
— Да, отец.
— Ты ведь хотел воевать, как все, и мог бы спросить стрел у меня. Отчего не спросил?