– Все! – крикнул он. – Посли ко мне, чаю попьем, полегче станет.
И они пошли, виляя зигзагами по дорожке. Маленький несколько раз останавливался, потому что был слишком «зеленый», но Миша успевал подбегать к нему и, затыкая рот пластмассовой рукой, приговаривал:
– Не время, брат, не здесь.
Дошли до нужного дерева. Это был, собственно, дом Жан-Клода. В самом низу был вход, который вел к лифту. На нем они поднялись до самой макушки, где располагались апартаменты всезнающей белки.
– Заходите, – пригласил их Жан-Клод.
В дупле было несколько комнат. В спальню дверь была плотно закрыта, а в гостиной стояли маленькие кресла от кукольного набора, найденные белкой, опять же, в мусорном баке; еще стол и платяной шкафчик. Жан-Клод сбегал на кухню, откуда принес на подносе чай и грецкие орехи. Выпили по чашечке, раскололи один орешек. Съели. Орех показался странным на вкус, слегка прогорклым, но гости были воспитаны и виду не показали, пока сам Жан-Клод не воскликнул:
– Что за ерунда? – и выкинул остатки в окно.
Посидели еще немного и снова выпили чаю. Тошнота отошла, медведи повеселели.
– А вот есть у нас одна достопримечательность здесь, – начал Жан-Клод как-то издалека.
– И что же это? – интеллигентно поинтересовался Миша Пульт с неподдельным интересом.
– Дохлая собака! – торжественно заявила белка и уставилась на гостей, ожидая полного восхищения.
– Интересно, коллега, – почему-то именно так ответил Миша. – Очень интересно!
– Не желаете ли пройти, посмотреть сие чудо?
– Это было бы просто прелестно, – ответил Маленький Медведь тоже немного странно.
Вообще, со стороны это выглядело действительно странновато. Звери явно несли чушь. Тем не менее отправились на просмотр дохлого пса. Шли долго, даже стемнело немного. Наконец, Жан-Клод пригласил всех в кусты, копался в каком-то мусоре, откидывая ветки, палочки и бумажные обрывки, а потом сказал:
– Ну, вот он.
Медведи выглянули из-за плеча Жан-Клода. И правда, перед ними лежала довольно большая собака.
– Я назвал его Иннокентий! – гордо заявил Жан-Клод.
Вдруг лапы пса дрогнули, и он неожиданно вскочил на ноги, абсолютно живой.
– Ты же сказал, что он дохлый! – мрачно заметил Миша Пульт.
– Так и было, – пробормотал Жан-Клод. – Я его тут год прятал от дворников, чтобы не убрали. Все-таки, такая достопримечательность, а он… зивой, оказывается, – и белка грустно побрела куда-то в сторону.
– Постойте, а как же пес? – прокричал Маленький Медведь.
Все посмотрели на Иннокентия. Тот, как ни в чем не бывало, лежал на своем месте снова дохлый.
– Э… Кто-нибудь что-нибудь хочет сказать обо всем этом? – спросил Миша Пульт товарищей.