— Нет, но…
— Тогда покиньте комнату, пожалуйста, — тихо произнёс Вафнин. Я обернулась. Он, словно тень стоял за моей спиной и, пожалуй, лишь благодаря ему я не сошла с ума от горя. Он стал моей опорой.
— Я позову вас, если потребуется помощь.
Лекарь согласно кивнул и вышел. Ненадолго. Он вернётся, я знала, но мне было всё равно. Я легла рядом с Тином и вымученно улыбнулась, коснулась губами его плеча. Он устал и хотел спать, его веки дрожали и закрывались, но упорно продолжал смотреть на меня.
— Люблю тебя, — прошептала я одними губами. — Отдыхай, я буду рядом.
— Не хочу закрывать глаза.
Я погладила его по колючей небритой щеке.
Как тяжело… как тяжело улыбаться, когда душа кричит от горя.
— Хочешь что-нибудь? Может сок?
Тин поднял глаза и посмотрел мне за спину. Я знала о чём он думал, но пусть я и была благодарна Вафнину за поддержку, мои мысли сейчас были не о нём. Не его я желала поцеловать и прижать к себе.
— Хочу тебя, но увы, не могу, — пошутил Тин.
— Я подожду, когда ты сможешь, — сквозь ком в горле ответила я. — А сейчас отдыхай.
Тин усмехнулся. Да, разумеется, он говорил о моём, всё ещё официально женихе, а я о его якобы временной недееспособности.
— Дарина, не уходи, — едва слышно, только для меня, сказал он.
— Я здесь, рядом. Никуда не уйду.
Тин протянул руку, желая почувствовать меня. Он не говорил об этом, но я знала, что за этим желанием таился страх. Страх умереть в одиночестве. Нет… этого не будет. Я буду с ним до конца.
Осторожно, чтобы не причинить боли, я обняла Тина и подвинулась ближе, и очень скоро его дыхание стало ровным и глубоким. Уснул… Хворь сильно выматывала его, забирала все силы.
— Дарина, — услышала я шёпот за спиной, через некоторое время. — Родная, нужно сменить перевязку.
Я посмотрела на Тина. Его грудь едва заметно двигалась, над бледной, напряжённой губой капельки пота, а брови болезненно нахмурены. Днём он скрывал свою боль, но не во сне.
— Он спит. Идём. — Вафнин мою заминку понял правильно, я боялась покидать эту кровать, но всё же нашла в себе силы кивнуть.
Вафнин нежно подхватил меня под спину и ноги, я обняла его за шею, и он понёс меня вниз. Сама я ходить не могла, слишком сильно были обожжены ноги, и с благодарностью отдалась в руки друга. Он сам перевязывал мои ноги, покрытые ожогами, помогал с одеждой и даже с ванной. Удивительно, но ни в его действиях, ни даже во взгляде я не видела плотского желания. Разумеется, Вафнин был хорошо воспитал и его выдержке можно было позавидовать, но как бы то ни было, я пребывала не в том состоянии, чтобы думать об этом.