Я отстранился немного, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ты использовала магию, во время перевоспитания алхимиков? Разве ты только что не говорила, что ты окажешься в беде, если переступишь черту?
- Меня не поймали!- яростно сказала она - И это правда помогло кое-кому.
Я снова прижал ее к себе.
- Беспокойся о том, чтобы помочь себе.
- Ты говоришь как Дункан.
-Дункан?-ревниво спросил я.
Она улыбнулась.
- Не стоит беспокоиться. Он просто друг, но он всегда просит меня держаться подальше от неприятностей. Я не могу остановить себя, однако. Если я могу помочь этим людям, ты знаешь, я делаю это .
Я был на грани напоминания ей о многих разговорах, которые мы вели обо мне и использовании духа, и о том, как я всегда настаивал, что риск для меня стоил того, если я мог принести добро другим.
Сидни постоянно утверждала, что я должен был обратить внимание на себя, потому что, если я не буду осторожен, то не смогу помочь кому-то ещё.
Но я не получил шанса отчитать ее сейчас, потому что она неожиданно притянула меня ближе, усилив свои объятия, и соединила наши губы.
Теплота затопила меня наряду с желанием, столь же реальным и сильным, как если бы я испытывал все это в настоящем мире. Она прижалась губами к моей щеке, а затем и к шее, предоставляя мне возможность говорить.
- Не честно отвлекать меня, - пробормотал я.
- Ты хочешь, чтобы я остановилась? - спросила она.
Как-будто я мог думать о чем-то другом.
- Конечно нет.
Наши губы встретились снова в следующем голодном поцелуе, и мне едва хватило присутствия духа, чтобы сменить обстановку от солнечного двора на спальню в гостинице в горах.
Сидни снова остановилась, тихо смеясь, когда она узнала сцену.
- По волнам воспоминаний,- дразнила она. - Назад в первый раз. Ты даже воссоздал тот снег там.
Я опустил ее на роскошную кровать.
- Эй, Адриан Ивашков предлагает полный комплекс услуг.
- И гарантию возврата денег?
- Даже не знаю, - сказал я ей. - Никто никогда не разочаровывался.
Ее смех растворился в поцелуях, и последним штрихом, создававшим сон, было то, что я превратил ее уродливые коричневые тряпки в обтягивающее черно-бордовое платье, которое я когда-то видел на ней.
Ее красота поразила меня так же снова, как это было тогда, и я провел рукой по ее талии, остановясь на изгибе ее бедра. Ее руки, которые были на моей шее, теперь опустились вниз и потянули мою футболку с такой смелостью, о которой я никогда и не подозревал, особенно после нашей первой встречи.
Прикосновения ее пальцев к моей груди были нежными, но им удалось передать мощь и необходимость, что вызвало шок во мне. Что-то подсказывало мне что страсть, которая горит в ней сейчас была обусловлена большим, чем наше обычное влечение, у нее возник голод, голод, рожденный месяцами отчаяния и изоляции.