Будь сильной, сказала я себе. Будь сильной для себя. Будь сильной для Адриана. Разве он сделал бы меньше для тебя?
Нет. Где бы он ни был, все еще в Палм-Спрингс или переехал, я знаю, что Адриан никогда не перестанет бороться за меня, и я должна соответствовать этому. Я должна быть готова к тому, когда мы будем вместе. Я должна быть готова к тому, когда мы воссоединимся.
«Centrum permanebit». Латинские слова крутились у меня в голове, придавая мне сил. Они из стихотворения, которое мы с Адрианом читали, и переводятся как “центр устоит”. Теперь мы центр, подумала я. И он и я устоим, что бы ни произошло.
Я закончила свою скудную трапезу и попыталась на ощупь немного помыться под краном маленькой раковины в углу клетки, рядом с туалетом. О настоящих ванне и душе не могло быть и речи (хотя раньше они использовали это в качестве приманки), и мне приходилось ежедневно (или, как я полагала, ежедневно) мыться грубой мочалкой и пахнущей ржавчиной холодной водой. Было унизительно знать, что они смотрят на меня через свои камеры ночного видения, но все же не так, как оставаться грязной. Я не доставлю им такого удовольствия. Я останусь человеком, даже если это будет большой платой за их допросы.
Когда я стала достаточно чистой, я снова свернулась в клубок напротив стены. Мои зубы стучали, и я дрожала из-за мокрой кожи на холодном воздухе. Когда-нибудь мне будет тепло снова?
– Мы говорили с Вашим отцом и сестрой, Сидни, – сказал голос. – Они были очень расстроены, когда услышали, что Вы не хотите видеть их. Зои плакала.
Я внутренне вздрогнула, сожалея о том, что играла с ними в прошлый раз. Голос теперь думает, что семейная тактика имеет воздействие на меня. Как они могли подумать, что я захочу сблизиться с людьми, которые заперли меня здесь? Единственная семья, которую я, возможно, хотела видеть моя мама и старшая сестра, вероятно, не были в списке посетителей, особенно, если отец получил свое при разводе. Этот результат на самом деле был тем, что я бы предпочла услышать, но я ни за что не выдала бы им этого.
– Вы не сожалеете о боли, которую им причинили? – спросил голос.
– Я думаю, что Зои и отец должны сожалеть о боли, которую они причинили мне, – ответила я.
– Они не хотели причинять Вам боль, – голос пытался быть успокаивающим, но я хотела ударить его обладателя, кем бы он ни был. А ведь я не была человеком, склонным к насилию. – Они сделали то, что они сделали, чтобы помочь Вам. Это то, что все мы пытаемся сделать. Они хотели бы поговорить с Вами и объясниться.
– Уверена, хотели бы, – пробормотала я. – Если даже вы говорили с ними.