– Попался голубь наш, – шёпотом усмехнулся Митька, отойдя от камней. – Я мимо проезжал, со скуки глянул – смотрю, Васька на песке дрыхнет. Думать не стал, враз за тобой рванул. Слава богу, успели!
– Правильно сделал, чяво[35], – Илья помолчал. – Значит, судьба.
– Не помочь тебе, морэ? – серьёзно спросил Митька.
– Нет. Иди к коням. Гляди, чтоб буланый с вороным не погрызлись.
Митька пожал плечами и зашагал к лошадям. Илья ощупал нож за голенищем, вытащил и развернул кнут. Вздохнул, взглянул на садящееся солнце, на бурую, безжизненную степь – и шагнул в щель между утёсами.
Васька ничего не замечал: солнце, тёплая солёная вода и долгий сон явно притупили волчье чутьё вора. Илья довольно долго наблюдал за ним, опираясь рукой о ребристый, покрытый трещинами камень, затем присвистнул.
Васька взвился, как пружина. Узнав Илью, шарахнулся к морю. Его загорелое дочерна лицо исказилось от страха. Илья молчал, не шевелился. Васькины глаза отчаянно заметались по отвесным скалам вокруг, остановились на щели – единственном выходе, который загораживал Илья… и уткнулись в землю. Бежать было некуда. Закрыв глаза, Васька прижался спиной к утёсу. Илья смотрел, как дрожат Васькины губы, как сереет его лицо, как бегут по нему капли пота, слушал, как хрипло, тяжело Васька дышит. Молчал. Молчал до тех пор, пока Ставраки не выдержал.
– Ловко, сукин сын… поймал меня, – сдавленно выговорил он и вдруг сорвался на крик: – Ну что, чего ты ждёшь? Вот он я, весь! Убивать будешь? Ну так не тяни, давай! Режь меня!
– Не ори, – спокойно сказал Илья, садясь. Поджал под себя ноги, как в таборе, достал трубку, хлопнул ладонью рядом с собой, предлагая сесть и Ваське. Тот буквально съехал на песок, первым делом скосил глаза на собственные нож и кнут, но они были за спиной Ильи. Тот, перехватив Васькин взгляд, усмехнулся:
– Не дотянешься. И не трясись, ничего тебе не будет. Ты откуда?
– С Буджака… – растерянно ответил Васька, во все глаза глядя на Илью. Тот невозмутимо дымил трубкой, смотрел мимо Васьки в темнеющее вечернее море.
– Где живёте?
– Я… в Кошпице. Кони… Меняю, продаю…
– Один?
– Она от меня ушла.
– Уже? – Илья недоверчиво взглянул на Ваську. – И месяца не протешились? Да не бойся, не трону я тебя! Не ври! Взаправду, что ли, убежала?
Ставраки отвернулся, сжал кулаки. Помолчав, с трудом выговорил:
– В Кишинёве… какой-то господарь её увидел. Богатый барин, на своих лошадях к трактиру подкатывал. На другой же день уехала с ним. В его имение.
– А ты что же не держал? Тьфу… Совсем цыгане повыродились. Хотя ты не ром, кажется…