– Пошли вон отсюда!
Илья воспротивился:
– Я здесь, с тобой останусь! Они тебя порвут!
– Порвут, – согласилась Роза. – Если не уйдешь сей минут! Ну, морэ, я знаю, что делаю! Отгребайте в сарай, они вон в посёлке уже!
Илья переглянулся с Белашом. Вдвоём они, не сговариваясь, подняли с земли по колу. Спиро схватил обломок весла, Юлька бросилась в трактир и вернулась с огромной сковородкой на длинной ручке. А затем всё ополчение, повинуясь решительному жесту Розы, в ногу отправилось в мазаный грязный сарай, где Лазарь держал овец и выводок тощих кур. Там Илья пристроился у крохотного мутного оконца и, до боли сжимая в руке кол, принялся наблюдать. Рядом жарко дышала ему в плечо Юлька, пыхтел Белаш. Ободранный петух заорал было с насеста, но Спиро кинул в него корзиной, и тот умолк.
Толпа под крики «Христиан не тронем!», «Жидов нам дайте!» торжественно подползла к трактиру. Илья отчётливо видел красные потные лица, осоловелые от выпитого глаза, выбившиеся из-под платков волосы баб и уже не стыдился покрывшего спину липкого пота. Несколько человек, покачиваясь, вошли в распахнутые настежь ворота – и остановились. Остановились и идущие следом. Илья вытянул шею – и увидел Розу.
Она, казалось, не замечала стоящую у ворот толпу сброда. Сгорбившись, как старуха, дымя трубкой, она, прихрамывая, бродила вокруг своего котла, и по её губам Илья видел: что-то бормочет.
– Робя, да это же цыганка! – разочарованно выкрикнул кто-то в толпе. – Не жидовка никакая!
– И шо с того? – пронзительно вопросила бабёнка в зелёном платке с огромным животом. – Все они единым миром мазаны! Кто гвозди-то ковал, шоб Христа распять? Цыгане!
Роза подняла голову. Илья увидел её сумрачное, неузнаваемое лицо, хмуро блестящие из-под чёрного платка глаза. Посмотрев долгим, тяжёлым взглядом на пришедших, она повернулась к ним спиной и, ничего не сказав, снова пошла вокруг котла.
– Да что вы на неё пялитесь?! – не унималась беременная бабёнка. – Видите ж, православные, – ведьма! И жидов они вон в той хате прячут, шинкарь – тоже жид, да и одноглазый к тому ж! Робя, бей христопродавцев!
Толпа зашевелилась, загудела и качнулась вперёд. Илья кинулся к выходу из сарая, но огромная лапа Белаша схватила цыгана за рубаху.
– Да не лягайся ты! Успеешь смертушку принять. Бачь…
Из рядов погромщиков к Розе шагнул молодой парень с испитым лицом, со сбитым на затылок картузом, в красной, явно новой рубахе. Оглянувшись на толпу, он шагнул к Розе, ломаясь, проговорил:
– Поворожи мне, што ль, нечисть, перед смертью!
– Перед чьей? – спокойно спросила Роза, не отрываясь от котла.