– Спасибо. Долг за мной.
– На том свете угольками воротишь, – ухмыльнулся Митро. И тут же снова нахмурился: – Не мое, конечно, дело, морэ… Но почему у вас узлы в горнице стоят? Съезжать, что ли, собрались?
Илья покраснел. Искоса взглянул на Варьку. Та в ответ беспомощно пожала плечами. Митро с подозрением наблюдал за братом и сестрой.
– Съезжать собрались, я спрашиваю?
– Да вот… – Илья опустил голову. – Ты извини, так уж вышло… В табор уезжаем.
– А мне сказать – язык отсох? – зло спросил Митро. – Чего боялся? Повисну я, что ли, на тебе? То я не знаю, что у вас, таборных, весной мозги переворачиваются. Да проваливай куда хочешь, черт с тобой! Сколько волка ни корми…
Илья молчал. В наступившей тишине отчетливо слышалось тиканье старых часов. Из-за стены доносилось негромкое пение Фески. С улицы раздался хриплый крик разносчика: «Моро-о-ожено щикалатно-сливошно… Морожен-но!..» По полу полз солнечный луч, в котором кружилась пыль. «Мороженого бы сейчас…» – подумал Илья. Но вслух высказать эту мысль не решился и, глядя на пляску пылинок, спросил:
– А что у Баташева слышно? Никого из нас не признали?
– У Баташева-то? – Митро странно улыбнулся, помолчал. – Не до нас ему сейчас.
– Почему? – охрипшим голосом спросил Илья.
– Он ведь жену убил, морэ. Как раз в ту ночь, когда приехал, и…
– Как убил? – Илья, забыв о боли, рывком сел на постели. – Лизу? Он Лизу убил?! Из-за меня, что ли?! Арапо, бога ради…
Митро молча, изумленно смотрел на него. Опомнившись, Илья увидел, что и у Кузьмы широко открываются глаза и рот. Варька, прижав пальцы к губам, тихо ахнула.
– Лизу? – медленно переспросил Митро. – Ну да. Лизавету Матвевну. А ты-то тут причем, дорогой мой? Постой… – Он вдруг нахмурился. – Ты… к кому по ночам бегал? К горничной или…
– Как он ее убил? – перебил Илья. – За что? Про меня болтнул кто-то? Катька проговорилась? Чего молчишь, отвечай!
– Не ори… Я почем знаю? Я свечи не держал… – Митро не сводил с него взгляда. – Но, по-моему, ты ни при чем тут. Говорят, что она умом помешалась и на мужа с вилкой кинулась. И свидетели есть, подтвердили. Баташев вроде бил ее сперва, а потом тяжелым чем-то по голове… Его уж в участок забрали. А барыню жалко, молодая была. Красивая.
Илья тяжело дышал, не поднимал головы. Кузьма из-за плеча Митро испуганно смотрел на него.
– Пойдем, Трофимыч, – шепнул он Митро.
Тот, помедлив, кивнул. Цыгане молча поднялись, вышли. Наступила тишина.
Илья боялся взглянуть на сестру, сидящую у стены. Рассматривая пыльные половицы у себя под ногами, он слышал, как Варька старается подавить рыдания. Наконец ей это удалось.