– Вместе пили? – брезгливо уточнила Софья. – Нечего сказать, подходящее знакомство для графа Грешнева.
– А зачем тебе вздумалось ему петь?! – неожиданно вскинулся Сергей, неловко вскочив с постели и опрокинув при этом наполовину полный ковш рассола на пол. Мутная жидкость залила его сапоги, растеклась по половицам, и Анна отступила от подбирающегося к ее ногам ручейка.
– Сережа, но… но я не понимаю… – от неожиданной догадки похолодела спина. – Боже, Сережа! Ты хочешь сказать, что этот… этот… этот человек… Сережа!!!
Брат сумрачно кивнул, не отрывая взгляда от лужи рассола.
– Видит бог, ты сошел с ума, – собрав остатки самообладания, Софья пыталась говорить спокойно, но собственный голос казался чужим, и отчаянно, выдавая ее, дрожали руки. – Серж, ты положительно лишился рассудка. Замуж… за купца… за… за… хама, мужика! Слов нет, мы бедны, все в долгах, но вот так…
– Сонечка, он… он, собственно, не имел в виду замужество… – поперхнувшись кашлем, смущенно уточнил Сергей. – Он сказал так… Если, мол, ваша сестра окажет мне честь проехаться со мной в Москву… Соня, он дает пятнадцать тысяч. Пятнадцать тысяч! Ты подумай только! Это – проценты по закладной, заплатим мужикам, вернем долг Арапчиным… Катю можно будет в пансион в Калуге отдать…
Софья закрыла глаза и прислонилась спиной к дверному косяку. «Господи, это сон… Это просто дурной сон, я слишком устала вчера, до чего глупой была эта затея с лесным чудищем… Сейчас я проснусь, войдет Марфа, скажет, что приехала Аня… Все будет хорошо, это просто кошмар…»
– Соня, тебе дурно? Ты слышишь меня?
Глаза пришлось открыть. Сергей, который уже каким-то чудом сумел подняться с постели, стоял рядом и заглядывал ей в лицо. Софья увидела совсем рядом его зеленые, как у всех Грешневых, глаза, нечистое, заросшее лицо, ссадину на скуле. «А ведь как хорош был… – мелькнула нечаянная мысль. – Как удачно мог бы жениться…»
– Сережа, это шутка? – в голосе Софьи прозвучала последняя отчаянная надежда.
Брат с сердцем выругался и отошел к окну. Не оборачиваясь, глухо сказал:
– Вчера, еще до твоего прихода, мы играли с ним в баккара. Он неплохой игрок, этот, как ты выразилась, навозный хам. Голова у него варит превосходно, и ум прирожденного математика. Короче, я должен ему полторы тысячи рублей.
– Сколько?! – задохнулась Софья. – Сережа, но… но на какие же деньги ты играл?! Откуда столько?
– Я играл в долг, – отрывисто сказал брат. – Видит бог, сначала мне очень везло. Возможно, этот Мартемьянов нечист на руку, но я не замечал. Я уже был прилично пьян к тому времени. А потом прибежала ты, и… и… Соня, он меня убьет. Я дал слово чести…