— А… — Тон репортера резко изменился. — Кто вы?
— А вы как думаете?
Он буквально слышал, как в мозгу репортера вращаются шестерни.
— А что вам не нравится в этом прозвище? — спросил Макларен через минуту.
— Я не хочу, чтобы мне давали кличку, как какому-нибудь бандиту.
— Вы хотите сказать, что… оцениваете себя гораздо выше?
— Конечно.
— Скажите, пожалуйста, — спросил Макларен, — а почему вы действуете все время в один и тот же день недели?
Он хотел было повесить трубку, но потом передумал. Почему бы и нет? Пусть завтрашняя газета будет поинтереснее.
— Я решил устраивать пожары раз в неделю.
— А почему вы вообще устраиваете пожары?
Он чувствовал волнение репортера: у того звенел голос. Ему есть от чего волноваться: это интервью, может быть, сделает его знаменитым. Он улыбнулся, радуясь нарастающему ощущению собственной значимости.
— Я это делаю, потому что… — тут он выдержал эффектную паузу, — потому что мне это нравится. Мне нравится смотреть на огонь, уничтожающий всякое барахло. Разрушение очень притягательно, мистер Макларен…
— Зовите меня просто Кевин.
— Хорошо, Кевин. Я хочу, чтобы вы поняли меня, прежде чем сядете писать новую статью. Я не взбесившийся маньяк, как меня представляет пресса. Я особенно знаю, что делаю.
— Вы заранее готовитесь к каждому поджогу?
— Всегда. И очень тщательно выбираю объект.
— Вы уже выбрали новый?
— Да.
— В тот же день недели?
— Почему бы и нет?
Он почувствовал изменение в интонациях журналиста, несмотря на телефонные искажения.
Дыхание репортера стало тяжелым и хриплым, в его голосе слышался страх.
— А вы не боитесь, что ваш звонок поможет властям?
— Нет, конечно, — сказал он с улыбкой. — Они не могут взять под наблюдение все дома в округе. И не забывайте, что я не привязан к одному месту и могу спокойно поехать куда-нибудь; новый тоннель к Хамптону и Ньюпорт-Ньюсу, например, говорят, очень удобен.
— Черт… — пробормотал Макларен. — Послушайте, что вам это дает? Вы можете сами остановиться, если вдруг захотите, или уже не сможете удержаться?
Закрыв глаза, он стал думать над ответом. Воспоминание о горящей фабрике вторсырья встало перед ним как наяву.
— Почему я должен останавливаться? — спросил он через минуту.
— А вы не боитесь, что вас поймают?
— Почему я должен бояться?
Репортер остановился, как будто прикидывая, не рассердит ли он собеседника, задав следующий вопрос, но потом решился:
— Говорят, что Боб Витакер — следователь пожарной охраны — специалист своего дела.
— И я тоже, — отозвался он.
— Это звучит как вызов.
Он пожал плечами.
— Очевидный факт, а не вызов. А сейчас мне бы очень хотелось поговорить о своей кличке… — Зовите меня Огнепоклонник.