Однако ход мыслей Серены, занятой не наставлениями отца хранить тайну, а Ником Литтоном, побуждал ее проявлять осторожность. Тот кулачный бой. Поцелуй. Неожиданное впечатление, которое этот человек произвел на нее. Но странно, когда Серена вспомнила сцену в конном дворе, ее охватил жар, не имевший ничего общего со смущением.
Хотя в этом было нелегко признаться, однако полуобнаженный Николас Литтон с переливающимися мышцами порадовал ее взор. Когда он целовал Серену, ее первым побуждением было не желание отстраниться, как этого требовало приличие, а прильнуть к нему, почувствовать его горячее тело, курчавые волосы, крепкие мускулы и силу. Раньше у нее никогда не возникали столь вожделенные мысли. Подняв голову, Серена заметила, что он пристально изучает ее.
Встряхнувшись, Серена выпрямилась и нервно облизнула губы. Николас приподнял бровь, что придало ей сил заговорить.
— Смерть вашего отца осложнила мою задачу, но от этого она не стала менее срочной. Я уверена, что должна заручиться вашей поддержкой.
— Должны? Мисс Каше, я чувствую ваше нежелание открыть мне правду. Разве вы не доверяете мне? — Он явно заигрывал с ней.
— С какой стати? Разве было бы разумно поступить так?
— Вы сами должны решить, как поступить, когда лучше познакомитесь со мной.
— К сожалению, я не собираюсь провести в вашем обществе так много времени, чтобы знакомиться с вами, — колко ответила Серена. — Я пришла за бумагами, которые мой отец доверил вашему. Это личные документы, которые он не хотел подвергать риску на континенте. Вы должны знать, что мы там вели… как бы это сказать, странствующий образ жизни.
— Значит, вы приехали в Англию совсем недавно?
— Да, из Франции. Я в Англии впервые.
— Позвольте мне выразить вам комплимент по поводу совершенного владения нашим языком.
— Мистер Литтон, признаться, я англичанка, — холодно заметила Серена. — Мой отец англичанин, дома мы всегда общались на родном языке. Ваши подозрения мне понятны — мое неожиданное появление здесь, должно быть, произвело странное впечатление. Но уверяю вас, я не мошенница. Я также не французская шпионка, если вас беспокоит такая возможность.
— Мадемуазель, вы положили меня на обе лопатки. Однако боюсь, что вас ждет разочарование, поскольку я ничего не знаю о ваших документах. Я давно просмотрел все личные вещи отца. Если бы эти бумаги оказались здесь, они бы уже давно нашлись.
— Но они должны быть здесь! Вы точно знаете, что он ничего не сказал перед своей смертью? А не мог он хранить их у своего адвоката?
Николас нахмурился, его озадачил ее серьезный тон.