-Позволь мне, брат, я видел всё со стороны и смогу удовлетворить любопытство нашей сестрёнки в полной мере, - вступил в беседу Эйе. Фараон мельком кивнул. Надо признать, у его младшего брата рассказы всегда получались куда красочнее и обстоятельнее, чем у него, прирождённого вояки, потомка Тутмоса I. Не успел огонь в треножниках погаснуть на сотую долю, а царский брат уже закончил своё повествование.
-Я немедленно прикажу Эхнамону беспрестанно возносить молитвы сиятельному Амону! - поднялась с софы царица, едва утерпев до конца рассказа. - Нам надо принять эти меры гораздо раньше, ещё до того, как принцесса покинула землю Бастет! Она должна добраться до Фив в целости и сохранности, неужели об этом нельзя было подумать заранее?
-Я благодарю тебя за заботу о моём семейном благополучии, - цинично усмехнувшись, Яхмос приложил руку к сердцу. - Но на этот раз позволь мне самому решать, как быть с собственной невестой.
-Да я только и делаю, что забочусь о твоём благополучии, брат! - искренне воскликнула Истнофрет, и Эйе закусил губу, чтобы вслед за фараоном не прыснуть со смеху. - Нельзя же сидеть всё время сложа руки! Нужно послать навстречу принцессе отряд меджаев, чтобы они встретили её и проводили до столицы! Бедная девушка! Вы хоть представляете, как одинока она там, в песках, возможно, без еды и воды! Великие боги, как можно быть таким беспечным, Яхмос!.. А вдруг... вдруг с ней что-то случится? Она там один на один со взрослым мужчиной, с сильным воином! А если разбойники? Их много развелось в песках после нашествия гиксосов! Сомневаюсь, что от Пиопи будет много пользы! Яхмос!..
-Истнофрет! - укоризненно окликнул Эйе, заметив, как изменилось лицо фараона.
-Но страшнее всего, - царица проигнорировала предупреждение брата, - страшнее всего то, что мы не знаем, кто наш незримый противник! Я даже предположить не могу, кому помешала невеста фараона!.. Если только...
-Кто? - подбодрил её Яхмос, недобро усмехнувшись. Истнофрет поперхнулась и, пылая румянцем, с трудом опустила ресницы в пол. Эйе неодобрительно покачал головой, и царица еле сдержалась, чтобы не передразнить его. Фараон молча поднялся и, выпрямившись, направился к дверям. На пороге он обернулся и спокойным голосом, от которого холодные мурашки побежали по спине царского брата, сказал: - Правитель нома был погребён три дня назад в собственной гробнице. Я слышал, он забрал с собой любимую рабыню, два месяца тому подаренную ему самим фараоном. Говорили также, что она ждала его ребёнка... Интересно, правда? - и, не обращая больше ни на кого внимания, покинул покои царицы.