Пока я рассуждал о несовершенстве ведения боя местными флибустьерами, негодяи с баркентины практически добили всех пловцов, азартно крича и жестикулируя, и именно поэтому прозевали момент, когда от почти уже совсем затонувшей бригантины отплыл и с огромной скоростью направился прямиком к моему островку маленький ялик. Насколько я мог видеть, в нем сидели трое — огромный чернокожий гигант, который с невероятной скоростью орудовал веслами, высокий мужчина, сидящий на носу и, судя по фигуре, молоденький юноша, в широкополой шляпе с пером, который то орал на здоровяка-гребца, то, махая кулаком, посылал проклятия в адрес баркентины.
Когда на баркентине обратили внимание на то, что кое-кто из экипажа потопленного корабля спасся, то там жутко засуетились и затеяли спускать на воду шестивесельную шлюпку, в которую мигом набился народ и гикая, пустился в погоню.
На ялике тоже заметили погоню, мужчина, сидящий впереди, тоже начал вопить на гиганта, чьи плечи, с перекатывающимися на них мускулами, лоснились от пота. Но, как он не старался, два весла против шести не катят, и в результате ялик опередил лодку всего на пару минут.
Все три пассажира выскочили на берег, и в этот миг заметили меня, стоящего и глядящего на них.
— Что это здесь за чучело? — пискляво заорал юнец, но ответа ему никто не смог дать, во-первых, потому что кроме меня его никто не знал, во-вторых по той причине, что разбрызгивая волны, к островку спешили корсары из шлюпки. Надо отметить, что они явно не любили не только новых колонистов моего островка, но и меня самого — их статус был красный, агрессивный. Но, глянув на их уровень, я успокоился — от сорок пятого до пятьдесят пятого, то есть по идее я мог спокойно выходить в одиночку против трех-четырех членов берегового братства.
— Дэйз берем живьем, остальных к крабам — проревел один из них, в полосатой фуфайке и с абордажной саблей в руке.
Трое из ялика встали спина к спине, в руках долговязого мужчины появилась сабля, юноша вытянул из ножен рапиру, длиной чуть ли не больше чем он сам, темнокожий гигант держал в руках невесть откуда появившийся у его здоровенную колотушку, которую он крутил с потрясающей легкостью, хотя было видно, что она адски тяжелая.
Но шансов у них было немного — их маленький отряд окружало не менее полутора десятка корсаров, вооруженных до зубов и злых как тысяча чертей.
На меня корсары особого внимания не обратили, но я не сомневался, что это только до поры до времени — потом они меня непременно в расход спишут, по этой причине я решил помочь выжившим с бригантины, тем более что у них и статус был зеленый, нейтральный. А значит, они хоть и хреновые — но все-таки союзники.