«Если я не буду двигаться, он не заметит, что я плачу», — подумала Антея.
Но ей не удалось обмануть герцога, потому что он спросил:
— Вы плачете, Антея?
— Н-нет…
Ответ получился не очень убедительный, и через некоторое время герцог повторил:
— Вы правда не плачете?
Антея не могла произнести ни слова.
— Чтобы убедиться, что вы действительно не плачете, я, пожалуй, пересеку пролив, — сказал герцог. — Не могу видеть вас такой несчастной.
Антея всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Я… я… очень сожалею, — начала она и разрыдалась.
Она не почувствовала его движения, но он уже был возле нее, его руки обнимали ее, а она говорила сквозь слезы:
— Мне… очень жаль… Я не хотела… Клянусь, я не хотела… Я не хотела… зла крестной и… вам. Так получилось, и мне… так стыдно… за… то, что я сделала…
Антея не могла больше говорить, рыдания душили ее. Все страдания, которые мучили ее последние недели, вылились теперь в этом бурном порыве, сотрясавшем все ее тело.
— Все хорошо, — мягко сказал герцог. — Все хорошо, не стоит плакать.
Но девушка никак не могла остановиться и продолжала всхлипывать.
Герцог по-прежнему держал ее в своих объятиях, и Антее приятно было чувствовать его сильные руки. Когда ее слезы немного иссякли, он успокаивающе сказал:
— Все уже позади. Мы можем забыть об этом.
— Не можем! Все не так просто… — всхлипнула Антея. — Нечестно… смеяться… над любовью. Как можно забыть… что вам… пришлось жениться на мне.
— Я это понял, — спокойно сказал герцог. — Поэтому я хочу вам кое-что сказать.
Антея застыла, боясь услышать то, что он скажет, не ожидая ничего хорошего.
— Когда я поразмыслил как следует, — сказал герцог, — то понял, как мне повезло, что вы нарисовали эту карикатуру.
Антее показалось, что она ослышалась.
Она подняла свое мокрое от слез лицо и с недоумением взглянула на него.
— Все довольно просто, дорогая. Если бы вы не нарисовали эту карикатуру, мы бы не поженились и вы не были бы сейчас здесь, рядом со мной.
Произнеся эти слова, герцог наклонился, и его губы нашли губы Антеи.
На мгновение у девушки перехватило дыхание. Когда его губы настойчиво прильнули к ее губам, ей показалось, что молния пронзила все ее тело.
Это было такое яркое, такое острое чувство, что на какой-то миг ей даже стало больно, но тут же она ощутила небывалый восторг.
Он крепче прижал ее к себе, его губы становились все более требовательными, более настойчивыми. Антея почувствовала, как все ее тело охватывает жар и желание, какого она не знала никогда прежде.
Это был экстаз, который невозможно выразить ни словами, ни в мыслях. И она задрожала от восторга.