Эмма, сидевшая в удобном экипаже на узком сиденье напротив нее, ни на минуту не закрывала рот.
— Я никогда еще не была в Лондоне, — призналась Антея.
— Это такой большой город, мисс, — откликнулась Эмма. — Там для всякого найдутся увеселения и развлечения— и для бедного, и для богатого. Не зря ее милость любит Лондон больше, чем Шелдон-Парк.
Она заметила, что Антея внимательно слушает ее, и продолжала:
— Мы как раз упаковывали вещи, мисс, собираясь покинуть Лондон. Как раз сняли сундуки с чердака, как пришло письмо от вашей матушки. Я помогала мисс Марии, это горничная ее милости, а тут ее милость вбегает в комнату и кричит: «Мы спасены, Мария! Мы спасены! Распаковывай сундуки! Мы остаемся в Лондоне! Ах, Мария, как я рада!»
Антея очень удивилась, выслушав этот рассказ.
«Так вот почему так быстро пришел ответ на мамино письмо, — подумала девушка. — Мой приезд по какой-то непонятной причине сыграл на руку крестной».
— Значит, ее милость не любит жить в деревне? — осторожно спросила она, не желая показаться излишне любопытной.
— Она это просто ненавидит, мисс. Мы все это знаем, да и неудивительно. Я слышала, как ее милость говорила, что замок Шелдон для нее все равно что тюрьма, да он и похож на тюрьму. Там на мили вокруг ничего больше нет.
— А ты тоже любишь Лондон? — спросила Антея.
— У меня на то свои причины, — застенчиво ответила служанка.
— Значит, у тебя есть молодой человек.
— Откуда вы знаете, мисс? — удивилась Эмма. — Он очень славный, но работает в Лондоне. Если бы я уехала с ее милостью в Шелдон, то десять к одному, он нашел бы себе другую подружку. Мужчину нельзя оставлять одного без присмотра даже ненадолго!
Из болтовни Эммы Антея узнала довольно много о своей крестной еще до того, как они приехали на место.
Очевидно, что присмотр за крестницей послужил графине очень хорошим предлогом для каких-то своих дел, и она смогла остаться в Лондоне. Антея даже не пыталась угадать, что это были за дела, девушку переполняли мысли о том, что ее ждут балы, приемы и другие развлечения.
Ее охватывало беспокойство, когда она вспоминала, как мало нарядов в ее дорожном сундуке, прикрепленном к задку дорожного экипажа.
С собой Антея взяла свое только что сшитое платье, самое нарядное платье Таис, с которой у них были почти одинаковые фигуры, и два платья матери. Допоздна она с сестрами ушивала мамины платья в талии и укорачивала подолы.
Все дочери леди Фортингдейл умели хорошо шить. Этому их научила старая няня. Благодаря ее урокам девушки могли довольно искусно копировать последние модели платьев из модных журналов, в которых были самые элегантные туалеты на все случаи жизни.