— Я не беспокоюсь.
— Оля! Ты слышишь меня?
Медсестра звонко шлепнула девушку.
— Да, — слабо отозвалась та. — Что вы мне укололи?
— Что доктор прописал. Жаропонижающее антибиотик. Что ей укололи! А что ты сама себе колешь, а?
Девушка опять затихла.
— Убивать надо! — в сердцах вымолвила медсестра, занявшись теперь Еленой. Она, перехватывая корцангом тонкую резинку, вытянула иглу. — Все, откапали. Поспите теперь.
Лена закрыла глаза, провалилась в дрему. Когда она очнулась, у постели сидел Витюша.
— Ну вот и проснулась. Как ты, старушка?
Витя взял ее руку в свои ладони. Поцеловал пальцы. Лена слабо улыбнулась:
— Ты давно здесь?
— Часа полтора. Будить тебя запретили. С доктором разговаривал.
Говорит, ты молодцом. Идешь на поправку. Я тебе арбуз принес в память о том, который тебя спас. Ты знаешь, что тебя арбуз спас?
— Ты мне об этом в сто пятый раз говоришь, — улыбнулась Лена.
— Это у меня нервное. Мы ему памятник поставим. Я тебе еще и виноград принес, и соки. Для мозгов. Доктор сказал, что это полезно. Может, поумнеешь.
Ну, как ты? — Витя вглядывался в бледное Ленине лицо.
— Ничего. Голова еще немного болит.
— Голова болеть не может. Это же кость. — Галкин старался шутить. — Тебе привет от соседей. Софья Марковна очень гордится тем, что увидела в окошко, как тебя сбили. Если бы, говорит, я не увидела…. Как будто именно ее взгляд и спас тебе жизнь.
— Да от тебя пивом разит, Витька!
— Так это я утром. К тебе утром все равно не пускают. Это с горя. Как ты думаешь, кого я сегодня интервьюировал?
— Я на эту тему вообще не думала. Как будто мне думать больше не о чем.
— А о чем тебе думать, как не о любимом муже и великих делах его?
Короче, помнишь нашего врача экспедиционного, Димку Огибина?
— В очках? Робкий такой? — попыталась вспомнить Елена.
— Это он раньше робким был. А нынче кабинет — что наша квартира.
Секретарша — что Моника Левински. В смысле такой же оскал звериный. И полная приемная посетителей. Испакостился наш Дмитрий. И в этом некогда робком юноше тоже сидел червь властолюбия! Нет в мире совершенства!
— Витька, у меня уже мушки перед глазами от твоей трескотни.
— Все, молчу. Это я от эмоций. Наглядеться на тебя не могу. Сегодня чуть сам под колеса не угодил, так спешил. Представляешь, лежали бы рядом.
— Рядом занято, — улыбнулась Лена. — Иди домой. Смотри по сторонам. Мне кажется… — сказала Лена и вдруг замолчала.
«Мне кажется, я получила предупреждение», — каждый день хотела выговорить Лена, но каждый раз передумывала. Хотя Виктор вряд ли является объектом чьего-либо внимания. А она — в больнице. Не придут же за ней сюда…