Все дело в том, что поверхностный антиген был взят от высокопатогенного американского штамма… — начал было бормотал вслух Рустам и остановился. Черт знает что здесь, в изоляции, он приобрел дурную привычка говорить вслух. Это никуда не годится!
Так вот, возвращаясь к прерванной мысли там, в Солнцегорске, им, Каримовым, было получено уникальное оружие массового поражения Он пестовал свой штамм, как ребенка, он качая на руках каждую чашку Петри, где вырастали колонии микробов. Он любил свое детище больше чем мог бы любить собственного сына. И что получил?
Позор, травлю, оголтелый вой подчиненных в присутствии членов правительственной комиссии, где его обвиняли чуть ли не в геноциде. Геноциде кого? Этих глупых куриц, которыми он руководил? Таких же глупых горожан?
— Но любое настоящее открытие сопряжено с жертвами! Это неизбежно! — снова проговорил вслух Каримов, рассекая рукой воздух. «Ну так испытали бы вирус на себе. Как это делали до вас настоящие ученые. Мечников, например», — вспомнил Каримов гнусный голос кого-то из членов комиссии.
Испытай на себе! А кто тогда будет думать?! Есть шлак, пригодный лишь для испытаний, а есть творцы, подобные богам, которые распоряжаются шлаком!
«Ты — Бог!» — отчетливо произнес кто-то сверху. Каримов поднял голову.
Какая-то крупная птица шумно взлетела с дерева и, тяжело хлопая крыльями, скрылась из виду.
— Спокойно, спокойно, — бормотал Рустам Каримович, огибая песчаную бухточку, где они с Кариной любили загорать. — С психикой что-то происходит.
Иногда голоса слышатся. Но это ерунда. Это от переутомления, однообразия жизни, замкнутости пространства. С кем я, в сущности, общаюсь, кроме Карины? Только с Олегом Владимировичем. Он, безусловно, славный малый, с ним можно распить иногда бутылочку коньяку, но простоват. Говорить с ним, в общем-то, не о чем. О чем это я?
Да, так вот тогда, когда его с позором вышвырнули из Солнцегорска, он поклялся воссоздать свое детище. И отдать тем, кто способен его оценить. Первая цель была достигнута полгода назад. Но как донести сокровище до людей? Он был изолирован. Их с Кариной вообще как бы было.
Вскоре комбинация была придумана. Для на чала Беседин был поставлен в известность о необходимости подключения к сети Интернет.
— Я в полнейшей изоляции, Евгений Юрьевич! Я не знаю, что происходит в мире. Конечно вы обеспечиваете нас научной литературой, но что это за литература? Какие-нибудь «Вопросы вирусологии» или «Журнал микробиолога».
Зарубежных журналов практически нет. Не могу же я ходить в публичку. Выход в Интернет нам просто необходим. Мы должны быть в курсе мировых разработок.