Круг обреченных (Лаврентьева) - страница 91

Чтобы вылечить. Пока еще испытания проводят. Может, мы с тобой найдем эту клинику, а, Санечка? Может, нас вылечат?

— От чего? — с усмешкой спросил Санек, и голубые Лелъкины глазищи тут же наполнились слезами. — Ладно, чего ты? Шучу я. Нет у нас ничего. Никаких вирусов. Забудь. Можем и искать. Только кто нас бесплатно будет лечить?

— Им же нужны подопытные.

— А не боишься за мозги-то? А то прооперируют — и станешь полной дурой…

— Я, Санечка, теперь всего боюсь. Я вообще не знаю, как мы жить будем… Я все про это думаю, думаю… — Бледное Лелькино личико искривилось, слезы побежали по щекам.

— А ты не думай. Меньше думаешь — крепче спишь. Все, сортир открыли.

Пошли оттянемся.

— Го-ород Никола-а-ев, фарфо-оровый за-авод, — через полчаса напевала Лелька, сидя на жестком плацкартном ложе и глядя пустыми глазищами в окно. Саня лежал напротив, тихо улыбался в сторону подружки.

Санкт-Петербург встретил их неожиданной жарой.

По перрону ходили женщины с навешенными на грудь плакатами: «Сдается комната» или «Сдается квартира». Пока Санек приглядывался, к ним подскочила низенькая грудастая тетка:

— Вам, миленькие, жилье нужно?

— Да, — слабым голосом ответила Лелька. Ей нездоровилось.

— У меня тут комната неподалеку. Три остановки на трамвае. Считай, квартира целая. Потому что коммунальная, а никто не живет из соседей. А возьму как за комнату. И вся квартира ваша. Я сама у дочери живу.

— Сколько? — спросил Саня.

— Да даром почти… — Тетка назвала цену. — Только деньги вперед.

— Ничего себе даром, — присвистнул Санек.

— А ты у других спроси. Дешевле, чем у меня, нет. И квартира-то отдельная! С телефоном.

Застревать на вокзале не хотелось. Милиции ходило туда-сюда немерено.

— Рядом, говоришь? — переспросил Саня, с тревогой поглядывая по сторонам. — Ну, вези, показывай.

— Вам надолго жилье-то? — спросила тетка уже на трамвайной остановке.

— На месяц пока. А там поглядим, — откликнулся Саня.

Лелька молчала. Сегодня с утра она жаловалась Сане на боль в руке. На месте вчерашнего укола кожа на Лелькином плече была красной, напряженной.

Мужчина, продвигавшийся по трамваю к выходу, едва задел девушку за руку, как она вскрикнула, дернулась в сторону.

— Чего это она у тебя? — спросила тетка.

— Порезалась, — буркнул Саня. — Где твоя третья остановка-то? Вон уж четвертая.

— А нам на следующей как раз, — запела женщина. — Там и метро рядом. Не место — золото.

Дверь за хозяйкой захлопнулась. Саня еще раз обошел огромную квартиру.

На кухне воняло какой-то вековой запущенностью. Ржавая раковина. Дощатый щелястый пол. Коридор с обшарпанными обоями и прямо-таки корабельными канатами проводки. Тусклая голая лампочка и прилепленный под нею телефон. Ванной нет.