Джинн вылез из мешка и перебрался на шею лошади.
– Ты приближаешься к врагам, о меч справедливости. Ты один, а их много. Могу ли я напомнить шахиншаху об опасности? Выпей эликсир и призови своих воинов!
– Не будем спешить с зельем, друг мой. А воины… их, пожалуй, стоит призвать. Если получится.
Замерев среди выгоревшей под солнцем травы, он глубоко вздохнул и сомкнул веки. Знакомые картины плыли перед его закрытыми глазами: ущелья и горы Кавказа, то каменистые, покрытые снегом, то в пышных коврах лесов. Дороги, что взбирались серпантином к перевалам, и колонны БТР, ползущие по ним, словно зеленые жуки. Люди в касках и пятнистых комбинезонах – их он видел так ясно, так отчетливо, что, казалось, мог дотянуться до руки или плеча, коснуться автомата. Мысленно пересчитав их, он убедился, что все живы и все в строю. Хотя, конечно, это могло быть иллюзией – как соотносятся видение и реальность, он не представлял.
– Мой господин! – раздался тонкий голосок Бахлула. – Твое волшебство действует, о потрясатель вселенной! Действует!
Клим открыл глаза. Шагах в тридцати от него воздух завивался столбом и потрескивал, словно от электрических разрядов. Затем он помутнел, начал терять прозрачность, и над травой нарисовалась призрачная фигура в камуфляже. Ее очертания делались все более и более четкими – не прошло и десяти секунд, как Клим узнал младшего сержанта Пашу Соколова. Воздух уже вихрился во множестве мест, возникали новые фигуры, похожие сначала на привидений, но быстро обретавшие плотность и объем. Чеботарев, Солопченко, Коля Суханов, Снигирь, Рукавишников, Анвар Курмаев, Перепелица, Ильинский… Они недоуменно озирались, но замешательство было недолгим: стволы уже в руках, палец на спусковом крючке, в глазах – решимость и спокойствие.
– Занять круговую оборону! – раздался чей-то знакомый голос. – Без команды не стрелять!
Ильинский. Уже не старший лейтенант, а капитан.
– Человек! И лошадь!
Это уже Перепелица по прозвищу Зорро, отметил Клим. Глазастый парень!
– Вижу. – Снова Ильинский. – Снигирь, проверить документы! Бирюк страхует.
– Нет у меня документов, – сказал Клим, делая шаг вперед. – Здесь еще не изобрели паспортов. Но если приглядеться, можно понять, что я это я.
Кто-то выкрикнул: «Командир!» Потом наступила тишина. Только ветер шелестел в траве да со стороны болота слышались вой и крики орков.
Клим усмехнулся:
– Командир теперь капитан Ильинский, а я, парни, в другом чине, генерал или даже маршал. Я здесь…
Договорить ему не дали – Бондарь прикоснулся к рукаву его одеяния и спросил: «Что это, Клим Андреевич? Где мы? Фильм тут снимают?»