— На миллион лет! Иногда и я так думаю, но пока еще отношусь к себе уважительно. Я не собираюсь выглядеть старой развалиной, пока у меня сохранится хоть капелька мозгов. Но ты ведь ворвался сюда вовсе не для того, чтобы говорить мне, как я молода и привлекательна, не правда ли?
— Да, но вы все равно замечательно выглядите, Серена.
Майкл кинул сигарету в камин; затем, неожиданно поняв, что это лишь электрическая имитация углей, быстро выловил окурок и погасил его в пепельнице.
— Дивиденды не снизились, но Гай… Я только что видел его сына.
— Его что? — спросила она, резко выпрямившись на стуле.
— Его сына. Его ребенка.
— У тебя за пазухой больше не спрятано никаких новостей, Майкл? Если есть что-то еще, говори сразу. Не надо устраивать спектакль. Откуда ты это узнал? Может быть, это шантаж? Хотя он мог натворить, что угодно. Он такой волокита! Где он сейчас? Что он сам говорит об этом?
— Он на пути в Южную Америку, где густые джунгли и прибой, и мягкий тропический ветер обвевает со всех сторон.
— Перестань говорить, как Киплинг, скажи мне, когда он уехал?
— Вчера, а мне кажется, что прошли уже годы.
— Ну разве он не счастливчик — исчезнуть до того, как все всплывет! Но до сих пор с ним ничего такого не случалось. Брет Гарт сказал, что об удаче можно сказать только одно — что она когда-нибудь изменит тебе. Помнишь эти слова? Конечно, нет, кто сейчас читает Брета Гарта. Почему ты не остановил Гая? Надо было вернуть его и поставить перед этой женщиной. Я думаю, что она тотчас испарилась бы. Или у нее есть фальшивые документы? Зачем ты согласился? Наверняка она затеяла все это ради денег. Она…
— Есть одна деталь. Мать ребенка умерла. Это ее сестра добивается признания ребенка. Она не хочет ничего для себя, все только для мальчика.
— Все так начинают. Чего конкретно она хочет?
Он рассказал ей о том, как Соня Карсон пришла утром к нему в офис. Он с трудом мог поверить, что это было только сегодня; о своем скептицизме в самом начале разговора с ней; о брачном свидетельстве; о своей, все более растущей уверенности, в правильности ее слов; о своем предложении привезти ребенка в Кингскорт; о том, что Либби со слезами на глазах отметила, как похож мальчик на Майкла в том же возрасте; об опущенном веке; об удивлении Элкинса.
— Когда я увидел его, мои сомнения рассеялись. Я убедился, что мальчик — действительно сын Гая.
— А как держала себя женщина — скромно или вызывающе?
— Никак! Если говорить, как говорили до войны, она леди.
— Леди! Тебя что, околдовали, Майкл? У нее есть кто-нибудь?