Взгляд в зеркало подарил идею, — кажется, Наталья Александровна меня ненавидит. Юной Ренате простительно пренебрежение к вопросам восстановления внешности, но о чем думала Таша, увидев исполосованную и безбровую итальянскую родственницу?! О чем угодно, но только не о родственнице.
Точно ненавидит. Иначе, первым делом, сунула бы мне под нос пудреницу.
С благодарственной слезой, я посмотрела на Бьянку. Она собачий взгляд поняла правильно: достала из кармана сотовый, с которым не расставалась даже дома, и, набрав номер, произнесла:
— Лидочка, у нас тут проблема. У девушки лицо скотчем изуродовано… Зачем, зачем, так получилось! Приезжай. Бери лечебную косметику, мази, тут такое повреждение эпидермиса…
Я была до мурашек благодарна Бьянке за тактично предложенную помощь. Смотрела нее глазами приблудного щенка и думала о том, какие, на фиг, из женщин беспристрастные следователи?! Самую умную, самую профессиональную следачку можно в пять секунд расположить к себе фразой: «Какое у вас изящное платье (форма, китель, духи, маникюр, педикюр, помада, безупречный вкус, цвет волос (обязательно натуральный!), колечко и так далее», внимательный мужчина разглядит особенную гордость женщины в эти самые пять секунд. Иногда дамы ведутся на комплимент «от вас пахнет такими вкусными котлетами!».
Я купилась на косметолога с лечебными мазями и мягкий совет: «Софья, к тебе полгорода с визитами, рекомендую отложить их хотя бы до вечера. Красота важнее».
После этих слов я почувствовала себя юной дебютанткой, возле гримуборной которой собрались поклонники с шампанским и букетами, и отложила визиты до «после обеда».
От Туполева отвертеться не удалось. Для него все енотовые маски, косметологи и красота, — блажь и бабские причуды, — он пришел на сам обед и вел себя неприлично.
Во-первых, не взял с собой за стол Антона, во-вторых, на обеде сидел с лицом дрессировщика, только что схоронившего гвоздь программы — пуделя Артемона. В-третьих, ранил Сидора Поликарповича в самое сердце, — оглядел шедевр «суфле из гусиной печени с артишоками», — и спросил: «А мясо с картошкой, можно? Или с макаронами…»
Ничего этого ему не дали, принесли от Нюси кулебяку с капустой.
Неловкость с кулебякой загладил комплементом. Посмотрел на Михаила Петровича, мерно жующего петрушку, и высказался:
— Лучше выглядишь, Миша. Может, и мне на раздельное питание перейти?
Миша согласился, что может быть стоит.
Кофе (Бьянка в последнее время предпочитала травяной чай) пили в гостиной. Кутепов, в окружении жены и дочери, сидел на диване, я и Назар расположились в креслах напротив, Антон (так и треснула бы Туполева!) по-лакейски замер у двери лифта в холле. С лицом равнодушным, глазами показательно пустыми.