— Да, — просто ответила я.
— Скоро я сама начну заниматься своими делами, — тихо продолжила Рената. — Я очень тебе благодарна и хочу, чтобы ты работала со мной. — Сказала, покрутилась в кресле и, сев вполоборота, посмотрела на меня: — Мне нужны люди, такие как ты — преданные, надежные, смелые… не до безрассудства.
— Но…
— Не отвечай сейчас. Пока я не могу предложить тебе ничего конкретного. Но запомни — я тебе обязана, я твой должник, и ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Я не сделала ничего особенного, — промямлила я.
— Сделала, — твердо сказала дочь своего отца. — И очень много.
Оказывается, наш разговор слышал, прогуливающийся вместе с няней Митя. Он подошел к двум креслам под зонтом, тоже спрятался в тень и произнес с сарказмом:
— Раздаем авансы, сестрица?
— Не твое дело, — буркнула та. — Иди няню развлекай.
— Какая же ты бука, детка, — усмехнулся директор и вернулся к Светлане.
С некоторым удивлением, я покачала головой:
— Почему ты на него злишься?
— Пускай привыкает знать свое место, — фыркнула Рената.
— Не срывайся на близких…
— Да, извини, — легко согласилась девушка, поменяла позу и, сев прямо, провела ладонью по щеке: — Что-то я сегодня на всех бросаюсь. Нервы, наверное. Вообще-то, я Митьку люблю, он самый прикольный в нашей семейке. Ты и он.
— Тогда зачем его обидела?
— А вот пойду и извинюсь, — улыбнулась, наконец, Рената и, пружинисто вскочив, пошла к братьям и няне, окончательно вогнанной в краску ловеласом директором.
Дочь Михаила Петровича умела быть милой. Она обняла Диму за плечи, чмокнула в ухо и легонько тряхнула. Когда через десять минут на террасу вышел Кутепов, дочь и племянник весело болтали, облокотившись на синие трубы ограды и подставив лица солнцу.
— Софья, я хотел бы с тобой поговорить, — сказал Михаил Петрович. — Пойдем в кабинет?
Как же мне не хотелось уходить! Оставлять голубое небо, теплый ветер и вновь погружаться в чужие семейные тайны. Тон Кутепова явственно намекал на не слишком приятную беседу и некие вопросы, которые я, скорее всего, оставлю без ответов. На секунду, мне захотелось спуститься на стоянку, завести Нисан и выполнить высочайшее распоряжение — уехать из этого дома к чертям собачьим. Куда-нибудь к теплому морю, мягкому песку и крикам озабоченных чаек.
Кажется, я устала. Или солнце разморило.
В кабинете Кутепов, взмахом руки, усадил меня в кресло перед телевизором, и, прежде чем включить DVD- проигрыватель, сказал:
— Я нашел запись встречи Старого Нового Года, сейчас ты услышишь голос Алексея Хорского. Он будет говорить тост. Прислушайся, пожалуйста, может быть его голос будет похож на кого-нибудь из похитителей?