— Дам. Что еще?
— Все, — сказала я и попрощалась, не забыв передать координаты Андрея.
Я шагала вверх по черной лестнице и думала о том, что сегодня вечером, до или после ужина, нужно спросить Михаила Петровича, почему двенадцатого апреля он посадил свою дочь под замок. И отчего-то у меня было предчувствие, что легким этот разговор не станет.
Андрей позвонил через час и не скажу, что и с ним разговор сложился приятно. Мужчины, как сговорившись, решили в тот день портить мне настроение.
— Значит, ты все же работаешь на Туполева? — не очень любезно, произнес детектив.
— Почему «все же»?
— А предчувствие было. Кто еще мог заставить Кутепова вновь начать расследование…
— Он не заставлял! Он помочь хочет!
— Ну-ну. А ты та самая девушка, которая поймала Самоеда?
— Это он меня поймал, — вздохнула я. — А потом спецназ подключился.
— Расскажешь? А то слухи разные ходят…
— Обязательно.
— Приятно будет поработать вместе, — с каплей яда, произнес Андрей.
— Прекрати, пожалуйста. Что по делу?
— Денег дали. Билет заказали. Так же дали кое-какие подвязки.
— Не кутеповские?
— Нет. Когда подключается Назар Туполев, все приобретает исключительность, — и вздохнул. — Не думал, что придется когда-нибудь на него поработать.
— Почему?
— Не важно.
— Почему ты злишься?
— Сам не знаю. Но спросить хочу — ты уверена, что Туполев не замешан в этом деле? Что нет у него здесь своих интересов?
— Уверена.
— Тебе виднее. Но в нашем городе, везде, где замешаны большие деньги есть интересы Туполева…
Большая поклонница поговорок, я всегда была согласна с утверждением, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но мало быть согласной, важно еще следовать полученной рекомендации — сначала накорми молодца, потом приставай с расспросами. Но почему-то у женщин часто получается до смешного наоборот, — знать знаем, другим советуем, сами в нужный момент упускаем такую важную деталь как полный мужской желудок. Я выловила «дядю Мишу», в момент, когда у того от голода звенели голова и желудок, а соответственно и нервы. Кутепов ворвался в дом голодным ураганом. Пробежал по передним комнатам, поцеловал жену, клюнул в щеку дочь, потрепал сына по макушке и, получив от Таши извести — ужин будет готов через двадцать минут, — закрылся в кабинете.
Мое нетерпение было понятным. Шесть часов я так и эдак прикладывала наказание Ренаты к разным обстоятельствам, и в любой схеме всплывал наиболее очевидный ответ — воспитательный момент, вероятнее всего, связано с событиями в гостинице. Иначе, двенадцатого апреля, отец, несколько часов назад обнаруживший в номере труп хорошего знакомого, врядли взялся бы за воспитание дочери. В противном случае, или Рената натворила что-то из ряда вон, или у Кутепова нервы крепче стальных тросов.