— Это мучительное дело. — Она откинулась в кресле, наблюдая сквозь густо крашенные ресницы за каждым моим движением и каждым взглядом. — Мой адвокат просто настаивает на этом.
— Как это великодушно с вашей стороны! — быстро заговорил я. — Вы не жалеете никаких усилий. Несмотря на горе, вы держитесь мужественно. Должен сказать, вы несете ответственность за каждую пуговицу из гардероба бедной Лоры.
Кто-то поворачивал ключ в замке двери. При появлении Марка все мы приняли почтительные позы.
— Ваши люди впустили нас в квартиру, мистер Макферсон, — объяснила миссис Тридуэлл. — Я позвонила вам в контору, но вас не было на месте. Надеюсь, ничего плохого нет в том, что мы… мы попытались навести здесь порядок. Бедная Лора была такой беспечной, она никогда не вела учет своего имущества.
— Я отдал распоряжение впустить вас, если вы придете, — ответил Марк. — Надеюсь, вы нашли все в том же состоянии, в каком оно и должно было быть.
— Кто-то рылся в шкафу. Одно из платьев упало с плечиков, и духи разлиты.
— Полицейские — неуклюжие люди, — заметил я с невинным видом.
Как мне показалось, Марку стоило особых трудов остаться бесстрастным.
— Здесь нет ничего такого, что имело бы большую ценность, — заметила миссис Тридуэлл. — Лора никогда не вкладывала свои деньги в дорогие вещи. Но есть некоторые безделушки, сувениры, которые люди могут себе забрать на память. — Она сладко улыбнулась в мою сторону, давая понять, что догадывается, почему я здесь.
Я отреагировал немедленно:
— Может быть, вам известно, миссис Тридуэлл, что эта ваза не принадлежала Лоре, — я кивнул в сторону вазы из ртутного стекла на каминной полке, — я только на время одолжил ее ей.
— Послушайте, Уолдо, не лукавьте. Я помню, как на Рождество вы принесли эту вазу, завязанную красной лентой. Вы должны это помнить, Шелби.
Шелби взглянул на нее так, будто и не слышал наших пререканий. Из собственного опыта он знал, что именно простодушие в равной мере может спасти его от моего острого ума и от ее мстительности:
— Извините, дорогая, я не расслышал, что вы сказали. — И он вернулся к своей описи.
— Не лентой, дорогая леди. Мой рождественский пакет был завязан веревкой. Лора не должна была его никому отдавать. Вы знаете, что она была щедра, как испанцы, отдающие другим вещи, которые тем понравились. Эта ваза — часть моей коллекции, и я намереваюсь сейчас же ее забрать. Как вы думаете, Макферсон, это возможно?
— Лучше оставьте ее. Это может вызвать осложнения, — сказал Марк.
— Какой вы мелочно-официальный! И поступаете точно как сыщик.