По гравиевой дорожке медленно шествовала Вика. В одной руке у нее был стакан с соком, а в другой — мой молодой гений Денис Столяров. Она так нежно держала его за руку, а он так нежно заглядывал ей в глаза, что о характере их отношений двух мнений быть не могло. Вот это сюрприз! И скорость, однако. Похоже, мой гений пристроился на все двести. Модельный бизнес ему теперь ни к чему. Смело может рассчитывать на скрипку Страдивари. И посвятить себя целиком концертной деятельности. И все благодаря мне! Только ни тот, ни другая спасибо не скажут. А ведь не приведи я его к нам в журнал, наверняка не видать бы ему такого лакомого кусочка. Или это Вика первая на него глаз положила? Вцепилась в смазливого интеллигентного мальчика своими хищными коготками. И что странно, в «Мисс Шик» об их романе еще не знают. Мне никто не говорил. А у нас обычно ничего скрыть невозможно. Роман принимаются обсуждать еще до того, как он начался. Нет, но от кого же все-таки исходит инициатива? Я просто не могла оторвать взгляд от льнущей друг к другу парочки. Неужели обоюдная любовь с первого взгляда? Скажи мне кто-нибудь другой, ни за что не поверила бы. Однако собственным глазам приходится верить. Надо обязательно Гришу заставить их щелкнуть. Вот народ после повеселится.
Я стала искать глазами фотографа. Его нигде не было, как сквозь землю провалился. По-моему, я догадываюсь, где он. Пить Гриша не пьет, зато поесть любит. Небось на кухне пристроился. Здесь когда еще все сядут. А там — пожалуйста. Григорий у нас человек обходительный. Нашел там какую-нибудь горничную или кухарку, черт его разберет, кто у них сейчас заправляет на кухне. Но у Гриши в подобных случаях острый нюх. Непременно отыщет кухонного человека, а там слово за слово — и уже жует за обе щеки.
Я пошла искать кухню, однако вместо этого встретила еще одного знакомого. Он шел прямо на меня, причем совершенно один.
— Марк Олегович! — воскликнула я и, не раздумывая, уступила ему дорогу.
— Здравствуйте, — подчеркнуто любезно произнес он и растерянно поморгал.
Мне было ясно: он не помнит, кто я такая. Чувствует: что-то знакомое — и мучается. Необходимо прийти ему на помощь.
— Я Юлия Глухова.
Он перестал моргать. Глаза его широко раскрылись, и в них я могла прочитать полную растерянность, уже переходящую в легкую панику.
— Ах, да, конечно, — преувеличенно бодро произнес он, и вновь этот цепкий взгляд, охвативший меня с ног до головы.