Донец уже в снегах. Река недавно стала.
Замерз и тот затон, где в детстве плавал я.
Сегодня, как и встарь, под мерный гул металла
заводский дым плывет в небесные края.
И за горой, как встарь, в просторах милой дали
глухой орудий гром. Тревога всё растет…
Всё ближе недруги… Украйна-мать, в печали,
как встарь, ты смотришь вдаль у сломанных ворот.
А сына нет как нет. Всё ближе пушек громы…
Шатается земля… Кругом боев страда.
Я сквозь ветра гляжу на облик твой знакомый,
на руки старые в мозолях от труда.
Звенят в мое окно деревья в снеге белом.
В шинели серой вновь себе приснился я.
Ты, как тогда, о мать, сыночка не успела
благословить на бой, родимая моя.
Но знаю, — будет так, настанет час желанный:
с победой я вернусь, окончив бранный путь,
и, как тогда, зимой далекой и багряной,
зальешься плачем ты, упав ко мне на грудь.
28 ноября 1941, 1958