Восклицание вырвалось у старого адмирала невольно. Подобное чувствовал и Михаил. Он, как и все русские моряки, находился в нервозном состоянии все эти прошедшие дни.
Действительно, происходило то, чего просто не могло быть. «Владычица морей» пропустила русскую эскадру, и ни одного паруса на горизонте он так и не увидел — море словно вымерло…
Дюнкерк
— Царь-батюшка, мы же щелкаем хлебалом, как ты изволишь выражаться сам!
Никогда еще контр-адмирал Грейг не пребывал в столь лютом бешенстве и потому, впервые в жизни, позволил в адрес императора произнести столь нелицеприятную правду, пусть за глаза и втихомолку, чтобы никто не услышал. Хотя, положа руку на сердце, эти самые слова он сказал бы Петру Федоровичу прямо в глаза, появись последний в гавани.
С боевой рубки флагманского броненосца «Тур» была хорошо видна вся гавань, битком набитая боевыми кораблями, транспортами, пароходами, баржами и прочими судами.
— На море тишь и благодать. Самый раз переправляться!
Молодой адмирал продолжил критику, уже с трудом сдерживая эмоции. Имея за плечами пятнадцать морских кампаний, он считал, что высадка должна была начаться еще вчера, и каждый час, не то что день, отсрочки просто губителен.
И незачем ждать прибытия эскадр Ушакова и Сенявина, к парусным линкорам, пусть и паровым, Грейг уже относился с изрядной долей пренебрежения: его броненосцев достаточно, чтобы если не уничтожить, то основательно потрепать весь британский линейный флот.
— Такую силищу собрали… И стоит как привязанная! — Грейг посмотрел в широкую железную прорезь.
Вытянувшиеся линией низкобортные броненосцы дымили трубами и в любой момент могли выйти из гавани, достаточно только подкинуть угля в топки и хорошо раскочегарить машины.
Новые «быки» императорского флота, введенные в строй прошлой осенью числом в пять единиц, являлись улучшенной версией знаменитых «медведей», которыми он командовал в бою у Копенгагена.
Все они были задействованы на прикрытии транспортов в Булони. Да и в Кале стояло четыре броненосца русского типа, но построенных на шведских и датских верфях. Целая дюжина, способная страшным ударом орудийных клыков смести любого врага с водной глади Ла-Манша.
Да хоть весь британский флот, со всеми его знаменитыми адмиралами и капитанами!
Грейг скрипнул зубами — адмирала беспокоили полученные сведения, что британцы уже построили броненосный корабль, способный сразиться с русскими на равных. И якобы сей «мастодонт», названный «Дредноутом», то есть «Неустрашимым», уже стоит в Темзе и готов к бою.
«Нельзя откладывать операцию! Никак нельзя!»