«Напрасны ваши надежды!» — усмехнулся командующий, восхищаясь отточенным за долгие годы учения умением королевских драгун атаковать холодным оружием.
Гвардейские полки подходили к русским все ближе, осталось каких-нибудь триста ярдов, как густые ветви стали сгибаться и, давя кусты, выехали знакомые по Индии двухколесные повозки, которые толкали сзади солдаты. И тут же затрещали, словно взбесившиеся гигантские сороки, их позицию быстро заволок белый дым.
— Черт подери! — только и смог выдавить из себя Уэлсли, с ужасом глядя, как ломаются прежде стройные шеренги, как падают на землю кони и люди, сметенные свинцовым дождем…
Красные мундиры заполонили все поле, неспешным шагом продвигаясь вперед. Командующий на них внимательно взирал — это была его последняя надежда. И тут с небес послышалось адское шипение, над головой пролетели гигантские огненные стрелы — их было много, одна за другой, словно огромный рой смертоносных пчел.
Ракеты стали падать на окаменевших от страха пехотинцев, и все поле взорвалось со страшным грохотом, разбросав во все стороны и к небесам пламя и обрывки человеческих тел…
— Черт подери, сэр, мне оторвало ногу!
Спокойный до ужаса голос Аксбриджа привлек внимание командующего. Он повернул голову и увидел сидящего на земле генерала с кровоточащим обрубком у колена.
— Черт подери, сэр, но вы правы! — чересчур спокойно произнес в ответ Уэлсли, не в силах что-либо сделать, и тут чудовищный взрыв взметнул его в воздух и со страшной силой ударил об землю…
Петербург
Вице-адмирал Павел Васильевич Чичагов держал в руках сделанную с особым тщанием модель корабля. Это был не красавец-парусник, которые окружали его в юности, и не угловатый корпус казематного броненосца, что не произвел на него поначалу впечатления.
Удачный дебют «кабанов» у стен Константинополя, который он увидел собственными глазами в тот день, толкнул его, тогда тридцатилетнего молодого капитана первого ранга, командовавшего линейным кораблем «Севастополь», подать рапорт о переводе на броненосцы, несмотря на значительное понижение в должности.
Но к чему собственные амбиции, если речь для него, сына известного адмирала, шла о будущем русского флота!
— Это будет наша главная сила! — Чичагов с любовью погладил изящный металлический корпус, сделанный из меди. Изящные обводы, высокий полубак — такие черты говорили о гораздо лучшей мореходности этого корабля в сравнении даже с новыми «быками».
Да и предполагаемая скорость, при намного большей мощности паровых машин, должна была достигнуть невероятной для броненосного корабля цифры в девять, а то и десять узлов — теперь только самые быстроходные парусные суда при сильном попутном ветре могли уйти от преследования.