Придя к себе, Ник немедленно поднял трубку и распорядился, чтобы приготовили самолет. Ему было нужно в Нью-Йорк, и он хотел как можно быстрее покинуть это проклятое место.
Он надеялся в самолете заснуть и хотя бы некоторое время не думать о Джули. Он позвонил повару и распорядился, что приготовить на обед.
— Обедать буду один. — С этими словами он бросил трубку и вышел за дверь, чтобы ехать в аэропорт.
Ник пытался читать. Ничего не получалось. Никак не удавалось сосредоточиться. Ничего подобного с ним никогда не случалось. Некоторые его романы были достаточно серьезны, однажды дело чуть не дошло до женитьбы, но никогда он не позволял ни одной женщине влиять на свою хорошо отлаженную жизнь. Это приводило его в бешенство. Перед обедом он выпил добрую порцию виски.
Подали обед. Люстра заливала уютную комнату мягким успокаивающим светом. Никос без всякого аппетита поковырял креветки, почти не тронул и жареное филе. Повар подал молодой картофель с грибным соусом и зеленую фасоль. Затем принесли салат. К кофе Нику подали свежие булочки. Повар, следивший за ним из-за занавески, чувствовал: что-то не так. Однако ясно было, что беспокойство хозяина вызвано не качеством обеда. Вероятно, что и деньги тут ни при чем.
Джули и Кларк очень подружились. Он делал все, чтоб ее отдых был приятным. Не то, что Ник Андропулос, который едва все не испортил. Да еще так рассердил ее, что она выложила ему все прямо в лицо. Конечно, она вела себя невежливо, когда он пришел пригласить ее на обед. Надо было принять приглашение, они с Кларком все бы объяснили ему в спокойной обстановке… Она повторяла себе снова и снова, что это не имеет никакого значения, но в глубине души чувствовала, что имеет, да еще какое.
Джули и Кларк собирались пойти куда-нибудь обедать.
— Давайте пообедаем в горах, Джули. Там есть чудный ресторан — самая лучшая еда в Акапулько.
— Мне хотелось бы немного пройтись, Кларк. У меня с собой есть немного денег, а я еще их ни на что не потратила.
— Я готов сопровождать вас куда угодно, Джули, — галантно сказал Кларк.
Они поехали вдоль Костера, и Кларк спросил Джули:
— Вы хотите купить что-нибудь себе?
— Нет, мне особенно ничего не нужно. Я уже все купила для Лондона. Я хочу купить серебряные крестики для знакомых монахинь. Прямо-таки вижу их лица, когда они увидят подарки.
— Вы в самом деле так их любите?
— Конечно. Они так обо мне заботились и когда я была маленькая, и сейчас тоже. Многие, узнав, что я росла в монастыре, думают, что этакая святоша, но это совсем не так. Я получила обычное, вполне светское воспитание, разве что следили за мной чуть строже.