Он никогда бы не оставил ее первым. Продолжал бы с ней встречаться — из чувства вины или просто ради секса. А Присцилла привязывалась бы к нему все сильней и сильней… Уже сейчас она ощущала сосущую пустоту в душе, что же будет, если она позволит себе втянуться во что-то серьезное? Присцилла понимала, что подсознательно Крейг ищет не только физической, но и духовной близости, однако уверен, что этого Присцилла ему дать не сможет. Они слишком различны по характерам и образу жизни, чтобы стать по-настоящему близкими друг другу.
«Это неправда! — хотелось закричать Присцилле. — Мы различны в каких-то мелочах, но в главном-то похожи!» Может быть, нужно было прямо заговорить об этом, заставить его понять… Но это слишком напоминало униженную мольбу, а Присцилла дорожила своей гордостью. И потом, если человек не хочет иметь с тобой дела, его не переубедишь даже самыми жаркими речами. Так что гораздо безопаснее будет оставаться друзьями. Созваниваться с Крейгом раз в месяц и разговаривать с ним тоном неприступной пуританской добродетели.
Присцилла подошла к зеркалу и хмуро вгляделась в свое отражение. «Давно ли ты стала такой осторожной?» — мысленно спросила она себя.
— С тех пор как у меня появилось что терять, — ответила она вслух и со вздохом отвернулась от зеркала. Пора одеваться и приниматься за дела.
Приближалось Рождество, а Присцилла по-прежнему не знала отдыха. Она разослала открытки родителям в Вашингтон и друзьям в Калифорнию, купила по небольшому подарку для Перси и Мэри Бет. В «Антикварии» появились свечи и елочные игрушки и зазвучали рождественские мелодии. В магазине прибавилось покупателей, и все они не скупились, хотя покупки их отличались удручающим однообразием. Латунные подсвечники, старинные утюги, корзинки для шитья, вазы и подносы красного дерева — вот и весь антиквариат, который жители Бостона считали приемлемым дарить друг другу на Рождество. Впрочем, в эти дни Присцилла продала и несколько крупных предметов — например, комод Колониального периода, который она хотела поставить в гостиницу, но не смогла отказать слезно умолявшему покупателю, английский книжный шкаф с мраморной откидной доской, круглый столик времен Регентства и такой же гардероб.
Магазин пустел, а времени пополнять запасы у Присциллы не было. Порой у нее просто опускались руки, но дел было еще по горло, и она не позволяла себе распускаться.
Тяжелей всего бывало по ночам, в постели, когда Присцилла вспоминала о Крейге. Как ни странно, та сладкая и горькая ночь почти не приходила ей на ум: просто она видела перед собой, словно наяву, его лицо, теплые дымчатые глаза, упрямый подбородок, мягкие каштановые волосы и задумчивый жест, которым он убирает их со лба…